Райан бросает на меня взгляд.

— Да и ты вроде не безграмотный.

Что есть, то есть. Раздумываю, не возразить ли или не заявить, что я-то читать не умею. Но врать совершенно не хочется, поэтому молчу.

Но я умею читать, потому что за моими плечами семь классов школы и родители-интеллигенты, а вот он… Нет, не сходится. Райан действительно выглядит слишком образованным для парня, родившегося и выросшего здесь, «внизу». Неужели его отец и правда был доктором? Настоящим?

— Ты не отсюда, — вырывается у меня вслух.

Райан на мгновение отвлекается от своего занятия и поднимает на меня глаза.

— В смысле — не отсюда?

— Не из Нижнего мира, — мой голос падает до шепота.

— А, ты об этом, — отвечает спокойно. — Я родился в Верхнем мире, — и, судя по ровному тону голоса, он вовсе не боится, что кто-то нас услышит.

— Он знает? — я киваю головой в боковую «стену» из шторы, в ту сторону, где в конце коридора располагается отсек Коэна.

— Все знают, — равнодушно говорит Кесседи, будто нет в этом ничего такого.

— Но… — начинаю, но на этом многословность моего соседа заканчивается.

— Был там, теперь здесь. Конец истории, — прерывает, явно давая понять, что откровений не будет.

Пожимаю плечами.

— Ладно.

— Собирайся, — бросает мне Райан уже через плечо и выходит из «комнаты», а я несколько секунд так и стою, уткнувшись взглядом в опустившуюся за ним штору.

Запоздало доходит: если мне так легко удалось определить, что он родом «сверху», неужели и мое происхождение так бросается в глаза? И понял ли это главарь? Если понял, вся моя легенда летит псу под хвост…

Наконец соображаю, что, кроме меня, тут никого нет, и подхожу к раскрытому рюкзаку, сверху в котором лежит книга. Бессовестно беру предмет в руки и открываю первую страницу.

Это медицинский справочник. И не простой, это память.

Мои пальцы проводят по пожелтевшему от времени форзацу: «Дорогому другу, Генри Кесседи». Следующая страница вырвана.

Должно быть, Генри — имя отца Райана.

Снова чувствую себя крысой и решительно кладу книгу на место. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то посторонний копался в делах моей семьи.

Оставив то, что трогать у меня не было ни малейшего права, подхватываю выданный рюкзак и направляюсь на кухню. Припасы так припасы.

***

Выдвигаемся, когда темнеет. Тяжелый рюкзак оттягивает плечи. По одному поднимаемся по лестнице, ведущей из подвала, в последний раз и выходим на улицу на морозный воздух.

Последний час Кесседи не попадался мне на глаза, и теперь понимаю, где он был — у Гвен. Гвендолин так и лежит на койке, Рында возится с малышом. Они не прощаются и ничего не говорят. Старуха даже не поднимает головы, когда мы проходим мимо нее. Должно быть, боится, что передумаем.

— Как она? — спрашиваю негромко, когда Райан догоняет остальных, покинув дом последним.

— Температура, — пожимает плечами. — Если не начнется заражение, все будет… нормально. — Он сбивается, понимая, что «хорошо» в любом случае никогда не будет, поэтому в последний момент заменяет слово.

Но я думаю иначе: нормально тоже не будет. Если Гвен выживет и встанет на ноги, придут другие: банды, патрули… Да кто угодно!

— Куда мы идем? — спрашиваю Райана, пристроившегося рядом. Задаю вопрос больше не для получения ответа, а чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

— Фреда спроси, — с фальшивой беспечностью отвечает Кесседи, на ходу поправляя лямки своего рюкзака.

Вглядываюсь в спины идущих впереди. Где-то там во главе вышагивает Коэн и ведет своих подопечных… куда?

— У него хоть есть план? — перехожу на шепот.

— У Фреда всегда есть план, — сообщает Райан.