Ты не слышишь, как дышит задавленно
Изнемогший в неволе барак.
На квартирах далёких оставлена
Довоенная наша пора.
Мне пришлось очерстветь и озлобиться,
Привыкая врага убивать.
Помоги не забыть твоего лица,
Человечности не растерять.
Дай мне вспомнить, как летом к заутрене
Поспешала спросонья река,
Самоцветами и перламутрами
Принималась небрежно сверкать.
Про леса мне напомни про давние,
Где в избушке у богатырей
Непоруганно дремлют сказания
Под загадочный крик журавлей.
Всё затмило военной метелицей,
Тяжко жить, об утратах скорбя.
А любовь моя поровну делится
На отечество и на тебя.
Знать, земля не в ту сторону кружится,
А над ней бомбовозы гудят.
Пожелай мне великого мужества.
Снись почаще! Тоскует солдат…

Отдохнув, Константин Григорьевич занялся преподавательской деятельностью в местном техникуме. Преподавал математику, черчение и электротехнику. Одновременно получил прерванное войной высшее педагогическое образование.


– 9 —

А когда Константин Григорьевич выправлял себе утерянные документы, вышел забавный казус, открывший некоторые подробности его младенчества.

В то время, по традиции, после крещения надо было выправлять метрику, то есть свидетельство о рождении, говоря современным языком. Перед этим родители собрали стол, позвали родственников и достаточно хорошо «посидели». Оформлять метрику вызвалась кума. Быстро собралась и ушла. Вернулась довольная: «Всё хорошо, записала Костю!» Её спросили, на какую фамилию записала-то? «Меня спросили фамилию, я назвала свою. Я же Волкова!» Обругали куму дурой безмозглой, и уже кум отправился исправлять оплошность. Вернулся: «Ну вот, всё поправили». А на какую фамилию-то поправили? «Так я же Ометов! На эту и поправили». Тут уж поднялся отец, Григорий Алексеевич, и лично сам пошёл. Выправили фамилию на Брендючкова.

И вот, по какой-то неизвестной причине, неправильные записи в книге не удалили, оставили действующими. Служащий ЗАГСа ошарашенно сообщил моему деду, что он может на вполне законных основаниях выбрать себе одну фамилию из трёх: Ометов, Волков или Брендючков. Разумеется, дед выбрал фамилию родителей и стал Брендючковым.


– 10 —

Но и литературная работа не отпускала. В эти годы Константин Григорьевич написал роман «Дважды рождённые», где подробно рассказал о событиях в Бухенвальде. Быт заключённых, филигранная и опасная деятельность подполья, подготовка восстания – всё это было отражено в романе. Роман вышел в свет в 1958 году. Однако работа над книгой продолжалась, и в 1961 году было выпущено второе издание, дополненное.

Немного погодя, Константин Григорьевич Брендючков был принят в Союз писателей РСФСР.

Когда я работал над этими воспоминаниями, обнаружил интересную газетную вырезку того времени. Газета «Литература и жизнь» от 30.12.1962 года: «Секретариат правления Союза писателей РСФСР принял в члены союза новую группу литераторов. Среди них автор повести „Один день Ивана Денисовича“ А. Солженицын. В союз приняты: Абдашев Ю. Н. (Краснодар), Белоногов А. Е. (Удмуртия) … Брендючков К. Г. (Ярославль) … Солженицын А. И. (Рязань)…» Хорошая компания!

А следующей книгой после «Дважды рождённых» была вторая – «Школьный выдумщик». Разумеется, про школу, про учителей, про их работу, самоотдачу.


– 11 —

В середине 60-х дед переехал в небольшой посёлок Семибратово неподалёку от Ярославля. Там, на заводе газоочистительной аппаратуры, он устроился инженером-конструктором. Затем работал в филиале научно-исследовательского института заведующим лабораторией. Именно в институте НИИОГАЗ проявилась инженерная и изобретательская жилка. Только по специализации он получил более десяти авторских свидетельств на изобретения. А кроме того, посылал заявку на изобретение пишущей машинки для нот. Много лет работал над изобретением роторного двигателя и несколько раз даже посылал заявки. Как он уверял, два раза опаздывал на пару лет от аналогичных изобретений.