Очевидно, наслушавшись, маленький Костя в 1915 году решил отправиться на войну! Заготовил нехитрые харчи, собрал сумку и пошёл пешком в сторону боевых действий. Однако был остановлен околоточным и доставлен домой, где был выпорот отцом, но не за побег, а за то, что потерял в грязи одну калошу из недавно купленной пары.

– 3 —

С Максимом Горьким был связан ещё один эпизод.

После окончания Нижегородского электротехникума в 1930 году Константина Брендючкова направили на строительство Челябинского тракторного завода техником-электриком. Работал он там, как и большинство людей того времени, яростно, истово и с энтузиазмом. И вот, через пару лет, ясным рабочим днём прибегает комсорг их ячейки и сообщает, что в дирекции его ожидает никто иной как сам писатель Максим Горький! И что немедленно надо идти к нему!

Мой дед, как человек суровый, ответил, что сегодня не первое апреля, и эту шутку он не принимает. Комсорг ещё долго клялся и даже крестился, но потом убежал. Вскоре появился начальник электроцеха с тем же сообщением. Мол, Горький ждёт, хочет поговорить! Вскипев, дед ответил начальнику, что если Горький хочет поговорить, то пускай сам сюда и идёт.

Дальнейшее дед описывал так:

– И вот смотрю, по заводскому пустырю приближается ко мне одинокая долговязая фигура, до боли знакомая по газетным фотографиям. Батюшки! Да это же и в правду Алексей Максимович! Подошёл, поздоровался, начали говорить.

– А о чём говорили-то?

– Да разговора толком не получилось! Я сам был ошарашен, сконфужен. Так неудобно вышло! А он всё больше спрашивал о моём отце, который умер уже лет пять назад. Коротко рассказал мне что-то про заграницу… Ну а потом мы простились. Он меня приобнял, сказав: «Ну, будь здоров, сынок!» и отправился в обратную сторону.

– 4 —

А потом… Потом была война. Константин Брендючков был мобилизован в 1941 году и отправлен в составе 52-й стрелковой дивизии на фронт. Воевал под Ржевом, затем на Харьковском направлении в звании воентехника 1-го ранга.

Под городом Славянском Константин Григорьевич Брендючков попал в плен…

Из автобиографии: «В марте 1943 года мастерская, в которой я служил в составе шести человек мастеров и рабочих вместе со мной и под командой начальника мастерской, без оружия, передвигались ночью на грузовике от города Славянска по указанному маршруту, следуя отданному нам приказу. Перед утром наткнулись на какую-то немецкую группировку, зашедшую в тыл нашим частям, и были обстреляны, причём двое были убиты, а остальные захвачены в плен».

Дальше были несколько тюрем во Владимире-Волынском, в Ченстохове, в Лимбурге. И вот в августе 1943 года он и группа других советских офицеров оказались перед строением с железными воротами, на которых было написано «Jedem das Seine» («Каждому своё»).

Это были ворота немецкого концлагеря Бухенвальд.

– 5 —

В этом жутком месте моему деду предстояло провести почти два года.

Бухенвальд был лагерем смерти. Это означало, что он был конечной точкой для заключённых. Отсюда никого никуда не отправляли, кроме как в крематорий. Смерть была привычной, она всегда была рядом, она стояла через одного в строю на поверках на аппельплаце. Любой эсэсовец имел право застрелить заключённого просто так, без объяснений. И они этим правом пользовались. Любой охранник на вышке ночью, услышав некий шум в бараке, мог дать очередь из пулемёта по крыше. Это означало: «Эй, вы, потише там!» И никого не волновало, что утром из этого барака выносили несколько трупов.

Но, как бы то ни было, люди продолжали жить и в таких условиях. Рядом с лагерем предприимчивые немцы возвели мебельную фабрику, где использовали труд заключённых. Это было неизбежным, но взаимовыгодным обстоятельством. Немцы получали дармовой труд, а заключённые – нужные им для разных целей инструменты и материалы. Таким же важным делом было общение с внешним миром. Это занятие было выгодно и лагерному подполью, которое и определило Константина Брендючкова, как специалиста по электрооборудованию, на такую работу.