Про клятву, которую я потребовала, ни слова, зато вспышка неприязни внушала надежду, что их противник - человек, с которым мне, похоже, вот-вот предстоит иметь дело, - окажется более достойным доверия. Враг моего врага, как известно, – друг, союзник и источник полезнейшей информации.
- Ты получишь золото, призванная. Пятьсот монет. Но только если сумеешь расположить к себе мужчину, на которого мы укажем, и проверить его спину.
Пока я переваривала услышанное, один из них подошёл и с недовольным видом скупого завхоза протянул серебряный перстень с голубым камешком бирюзы.
- Надень и не снимай. Если на теле мага будет знак солнца, повернёшь кольцо на два оборота.
- А если не будет?
- Тогда на три.
Окинув взглядом его массивную цепочку, чуть уменьшенные копии которой были и у остальных сектантов, я постаралась прикинуть, какой сумме в рублях равняется тут пятьсот золотых. Много ли это? Ох, сомневаюсь! Опять обмануть хотят, не иначе!
Своими замашками будущих Тёмных Властелинов эта компания изрядно нервировала. К тому же, ради собственной выгоды они без колебаний перевернули всю мою жизнь, норовят обмануть, да ещё и втягивают в авантюру, с которой сами, похоже, не справились. Пятьсот монет? Ну-ну!
- Две тысячи! – заявила я уверенно.
Эхо радостно подхватило и повторило мои слова: «Тысячи!.. Тысячи… Тысячи…»
- Две тысячи?! – выпучив глаза, старик подавился воздухом.
Остальные поддержали его невнятным возмущённым ропотом.
Однако никто не спешил хватать зарвавшуюся гостью и бросать в подземелье, так что я с облегчением выдохнула. Значит, им и правда всё это очень нужно, а время уже поджимает. Отлично! Хоть какое-то преимущество. И я буду не я, если не воспользуюсь своим единственным козырем!
- В сумму входит не только оплата работы, но и возмещение понесённого мной ущерба в виде всего накопленного к двадцати годам имущества, а также упущенной выгоды от договора, который я прямо сейчас подписывала бы, если б не ваш призыв. Ну и компенсация морального вреда и пережитого стресса. И надбавка за риски. Поэтому две тысячи золотых.
- Тысяча! - яростно прошипел старик.
- Тысяча девятьсот девяносто!
- Да в подвал её!
- Поголодает дней пять, сговорчивей…
- Две с половиной – за то, что мне постоянно пытаются угрожать!
Их аж перекосило! Но под убийственным взглядом главы поток членовредительских предложений иссяк.
- Тысяча сто – моё последнее слово, призванная!
Нет, уж! Я вытрясу из вас все лишние деньги!
Нет, я не жадная. Просто хозяйственная и предусмотрительная. В каком бы мире не оказалась, хочу твёрдо стоять на ногах и ни от кого не зависеть. К тому же, местные наверняка обеспечены, а у меня ни жилья, ни вещей, ни работы. Не подаяние же просить на улице!
Пожить в нищете мне уже довелось, и повторения не хотелось. Четыре года прошло, а я до сих пор помню, как тряслась над каждым несчастным рублём! Стипендия была крохотной, зарплата – скромной, счета за квартиру шли регулярно, а родители денег практически не посылали. Да я этого и не ждала, зная о наших «обстоятельствах». Как раз тогда мама внезапно увлеклась духовными практиками, бросила работу учителя и стала каждые три месяца совершать паломничества в горы, к какому-то гуру. Хоть в промежутках между просветлениями она иногда и заезжала домой, но случалось это нечасто. Мы с папой были слишком «мирскими, копающимися в пыли у ног вечного», так что, чтобы не портить карму, жить она предпочитала в своей общине, с такими же «просветлёнными».
Через полгода отец подал на развод и окончательно переехал к любовнице, которая оказалась на десять лет его младше, но уже имела троих детей. Подозреваю, как минимум один из них приходится мне братиком или сестрёнкой. Папа звал в гости, но знакомиться с мачехой и уж тем более жить с ней я не рвалась: не могла простить их за то, что давно встречались у нас матерью за спиной.