У Ронарда сердце сжималось при виде дрожащих тонких рук, сжимавших тяжёлый клинок чуть не с неё саму длиной. Когда она в очередной раз валилась с ног от изнеможения – как же хотелось припасть рядом! Снять боль, размять её затёкшие кисти, шептать ласковые и ободряющие слова…

Но нельзя. Ни сочувствия, ни капли похвалы. Пусть лучше видит в нём хладнокровного бездушного наставника, разуверится окончательно в мимолётном чувстве. Если оно ещё живо в ней… В её глазах, прежде влюблённых и таких доверчивых, теперь всё чаще читались вопросы, недоверие, обида. И это к лучшему. Она будет сильным, очень сильным тёмным магом. Возможно, самым могущественным за последнюю сотню лет. А Тьма Изначальная не терпит чувств.

Выйдя поздно ночью со второго индивидуального занятия с Ардиной, Ронард уловил движение в тёмном коридоре. Набросив на себя пелену невидимости, он послал вперёд иллюзию-двойника, сам же остался на месте. Кто-то скользнул внутрь тренировочной арены. Ронард напрягся и пошёл обратно, приготовившись к бою. Напрасно: спустя минуту, обессиленную тренировкой Ардину бережно вынесли на руках. Эррано, с раздражением опознал он парня. Вот же неразлучная парочка.

Следующим же вечером он вызвал первокурсника к себе.

Прежде чем Анхельм Эррано Четвёртый явился в назначенное время, Шентия успел узнать всё о его семье. Семейство Эррано за короткое время подмяло под себя половину Корсталии – крупнейшего морского порта Империи. Пусть они не обладали титулами, не имели аристократических корней, но на их стороне была реальная сила. Четыре водных мага в семье, да пятая на подходе – шутка ли! Пусть глава семейства держался более чем скромно, да и сыновей воспитывал в том же ключе, но уже пять лет ни одно торговое соглашение с Самаконой не обходилось без подписи Анхельма Эррано. И без разницы, какого по счёту – уникальный дар отца сравнял его с отпрысками в правах.

Эррано держался с вызовом, а Ронард уже давно подметил такое к себе отношение. Но всё же студент вежливо поздоровался; впрочем, даже не поинтересовавшись причиной неожиданного приглашения. Вне занятий студенты предпочитали носить свою одежду, а не бесформенные ученические балахоны, и Ронард с неудовольствием отметил про себя, что студент сильно изменился внешне. Вроде ещё на турнире, пару месяцев назад, это был толстощёкий увалень, теперь же под рубахой уверенно угадывались мышцы, каштановые вихры отросли мягкими волнами, черты лица заострились. Девушки таких любят.

– Садитесь, Эррано.

Студент не шелохнулся, ожидая прежде услышать, зачем он здесь. Впрочем, и сам уже, наверное, догадался. По учёбе нареканий нет, Шентия у него ничего не ведёт, а, значит, дело будет личного характера. Ронард тоже выдержал паузу.

– Я не стану отговаривать Ардину от поездки, – вдруг выпалил Эррано. – А Вы не вправе ей запрещать.

Ну что ж, хоть не тушуется, сразу к сути.

– Это опасно, Эррано. Уж Вы-то не питаете иллюзий насчёт нерушимости мирного договора? Особенно прожив всю жизнь в пограничной Корсталии?

Эррано замолчал. Граница Империи проходила в том числе по Южному морю, воды которого государство делило с соседней Самаконой. И, помимо их торговых судов, моряки корстальского порта не раз подмечали военные корабли, тщательно замаскированные под мирные. Эррано явно не дурак и прекрасно об этом знает.

– Не думал, что Вы так печётесь о студентах Академии, – запустил неумелую шпильку Анхельм. – Но мы будем под защитой Леса, а Ардина – ещё непосредственно под моей. И уматывайте Вы её хоть до полусмерти своими тренировками, а захочет ехать – на руках понесу.