Повариха от неожиданности подскочила и чуть не свалилась с крыльца.

— Ах ты, паршивец! Ишь чего удумал, пугать старую больную женщину! — заколотила она руками по нему, а Лука уворачивался и смеялся.

***

Спать легли намного позже обычного. На этот раз работы досталось всем: кто-то телеги грузил, кто-то провиант со складов носил, кто-то лошадиные сбруи чинил. Лука весь день ходил в приподнятом настроении. Наконец-то, удастся показать свои умения в реальном бою. С малолетства отец нанимал ему опытных наставников, которые обучали его грамоте, счету, основам рукопашного боя и боя на мечах. Так делали многие богатые семьи, однако только Бат начал обучать сына с пяти лет.

— Прогуляемся и вернемся. Стали бы они нас отправлять на войну, — сказал Федя и выбросил огрызок яблока в приоткрытое окно. Целых десять яблок удалось Луке вынести за пазухой из кухни. — Ты же слышал, из старших только один отряд идет и только для того, чтобы за нами присматривать.

— Присматривать? Мы что же, дети малые?

— Так отец сказал. Хотя, — Федя понизил голос. — Хряк с нами не идет.

— Да ты что! — вмиг оживился Лука. — Правда, что ли?

Он приподнялся на локтях и крикнул:

— Хряк, а ты почему с нами в поход не идешь? Струсил?

Но Прохор – Хряк ничего не ответил, притворившись спящим. Со всех сторон раздались смешки. Видимо, никто не мог уснуть, предвкушая настоящий боевой поход.

Утро началось еще ночью. Захар не ворвался с криками, как обычно, а подходил к каждому и тормошил за плечо:

— Пора, вставай.

В отличие от обычных дней, дружинники намного быстрее оделись и выстроились на улице. Захар медленно прошелся и осмотрел каждого, затем велел идти в столовую, в которой уже были накрыты столы.

— А твой отец идет с нами? — спросил Федя и откусил пышную булку.

— Не знаю. Уже месяц его не видел, — равнодушно ответил Лука.

Он привык к тому, что Бат не обращает на него внимания. Будто и не сын вовсе, а пасынок или соседский ребенок. Единственное проявление заботы – это потраченные деньги на нянек и наставников.

На рассвете с главной площади центрального города Кагарацкого княжества под плач мамок и напутственные слова отцов выдвинулись пять отрядов младшей дружины, один отряд старшей дружины, князь Игорь, воевода и Бат.

Лука обрадовался, увидев отца, но виду не подал и сильнее натянул на голову шлем. Шагать в строю по ровной дороге было легко, даже в тяжелой кольчуге и с огромным мечом на поясе, однако как только они отдалились от города и повернули в сторону восточных границ, дорога сузилась, а грязь после дождя размякла и превратилась в скользкую жижу, засасывающую ноги.

— Не думал, что сам князь пойдет, — сказал Федя, обливаясь потом.

Он пришел в оружейную намного позже Луки, поэтому ему достались доспехи из железных пластин, а узкий шлем еле держался на затылке.

— Хорошо, что он идет. Если была бы просто прогулка, как ты сказал, то Игорь времени бы на это не тратил. Значит, быть бою, — юноша расплылся в улыбке и засвистел мелодию из непристойной песенки.

— Чему ты радуешься? Ведь могут и убить!

— Я этого не боюсь… Вообще ничего не боюсь.

Путь до границы занял три дня. Жизнь в походных условиях, с ее тяготами и лишениями, показала многим младшим дружинникам, что они сделали неправильный выбор и лучше заняться каким-нибудь ремеслом и торговлей. Но Лука наслаждался каждой минутой, проведенной вне стен города, без постоянных тренировок и придирок наставника.

— Эх, я бы бросил все и пошел странствовать. Так скучно сидеть взаперти и подчиняться чужой воле, — сказал Лука и растянулся у костра. — Посмотрел бы, как в других княжествах живут. Защищал бы обиженных и наказывал разбойников.