«Без коня путь мой удлинится на несколько недель, — думал он, выбравшись на узкую, заросшую травой дорогу. — Может, надо было купить у них лошаденку?»

Но он тут же отринул эту мысль, так как низкорослые мохнатые лошадки вряд ли бы выдержали его вес и прошлось бы часто останавливаться на отдых. Ведь среднерослый мужчина из племени едва доходил ему до груди.

Вдруг сзади он услышал шорох и остановился. Яркое полуденное солнце освещало невзрачную траву и хилые деревца. Толстотелые мохнатые шмели искали цветы, зеленые мухи-падальщицы облепили раздутое тело черной жабы.

«Послышалось», — решил он и продолжил путь, но не успел уйти далеко, как в редком лесу слева хрустнула ветка и мелькнула чья-то тень.

Юноша, не сводя пристального взгляда с леса, медленно снял мешок, опустил его на землю, затем вынул меч из ножен и на полусогнутых направился туда, где, как он думал, прятался преследователь.

— А ну, выходи! — грозно крикнул он. — Выходи, а то хуже будет! Даже разбираться не буду – разрублю надвое и все!

Между кривых березок появилась худая фигура в темном одеянии и с черной повязкой на голове.

— Давай-давай, выходи! — поторопил Лука и опустил меч. — Кто такой и что тебе надо от меня?

Когда свет упал на лицо незнакомца, юноша присвистнул и убрал меч в ножны.

— Я же сказал, что не возьму тебя с собой. Зачем увязалась?

«Та самая девушка», одетая мужчиной, потупила взор, сняла повязку и еле слышно ответила:

— Я не хочу там оставаться.

— Мы об этом уже говорили. Я не хочу, чтобы ты шла со мной. Что тебе не понятно?

— А я все равно пойду. Буду идти следом, и ты мне не сможешь запретить. Это не твоя дорога.

Лука раздраженно выдохнул, схватил мешок и процедил сквозь зубы:

— Хорошо, иди. Но я тебя не буду кормить, не буду защищать и ждать тоже не буду.

Он бодро зашагал вперед, стараясь оторваться от назойливой попутчицы.

«Ишь, какая! Не моя дорога, говоришь. Ну-ну! Попробуй-ка угнаться».

Только через три часа он остановился возле круглого озера и в первый раз обернулся. Девушка не было видно.

«Вот и славно! Отдохну, поем и дальше пойду, а она пусть плетется пока не надоест. Все равно ей придется домой вернуться».

Лука нарезал мясо ножом, которое, уходя, нашел в траве у деревца, там, где Узкоглазый упражнялся в метании.

«Эх, про котелок забыл! — с досадой подумал он. — Не в чем крупу варить. Придется так есть».

Он засунул в рот кусок мяса, горсть крупы и принялся усердно жевать. Было невкусно, зато быстро наелся. Он зачерпнул ладонью темную воду из заросшего ряской озера и вспомнил карту Бата. Там было отмечено круглое озеро с синей водой и желтыми бликами солнечных зайчиков.

«Я прошел почти половину пути, — с удовольствием подумал он. — Не так уж и далеко до ворот, как показалось в начале. Надеюсь, смогу доказать Гурунам, кто я».

В голове возникли слова шамана о силе имени, и он решил впредь называться только Роланом.

— Меня зовун Ролан Гурун, — тихо сказал Лука, будто попробовал имя на вкус. — Я из древнего и могущественного рода колдунов и магов… Ролан Гурун. Хм, мне даже нравится.

Он лег в траву и почувствовал, как ноют мышцы в ногах от быстрой и продолжительной ходьбы. Над ним кружил коршун, выискивая жертву. Лука закрыл глаза и устремил вверх невидимую нить. Птица встрепенулась и повиновалась. Он увидел себя, озеро и птицу, прячущуюся в кроне чахлых деревьев.

«А где же наша прилипала?» — коршун сделал несколько взмахов в ту сторону, с которой пришел Лука и показал устало бредущую девушку. Волосы были взъерошены, по вискам струился пот, она глядела себе под ноги и упорно шла вперед.