Лука ожидал увидеть фонтан крови, как из отрубленной руки всадника или разбойника, но на полу не было ни капли. Он наклонился и посмотрел на шею. Вместо красного цвета мяса, внутри было что-то черное и тягучее.

— Тьфу ты, бля! — выругался он и заметался по комнате, в надежде найти кусок ткани, чтобы оттереть черный след на мече.

Не найдя ничего подходящего, он снял застиранную простынь, хорошенько вытер лезвие меча и убрал его в ножны.

— Что мне с тобой сделать, ведьма?

Он подошел к окну и посмотрел вниз. Прямо под ним стояло длинное корыто, привязанный к жерди Дункан спал чуть поодаль.

«Жаль. Можно было ее просто выбросить в окно. Пусть бы искали, кто ее убил. Если это кому-нибудь надо».

7. Глава 7

Лука вышел из комнаты и прислушался. Вокруг царила тишина, которую изредка нарушал громкий храп из комнаты, находящейся в конце длинного коридора. Он вспомнил, что, когда проходил мимо кухни, видел огромную печь.

— Вот там-то тебе, гадина, самое место, — он положил голову и тело ведьмы на грязную простынь, замотал покрепче и взвалил на плечо. Затем вышел в коридор и спустился в трактир. Две большие свечи стояли на стойке, за дальним столом кто-то спал. Медленно, чтобы не задеть кастрюли и сковородки, висящие над головой, Лука подошел к печи и заглянул внутрь. Несколько угольков перемигивались в большой топке.

— Пришли, голубушка. Здесь тебе самое место, — он засунул мертвую ведьму в печь, обложил ее дровами и поджег. Сухая древесина и простынь быстро вспыхнули и весело затрещали. Лука опустился на стул и с безразличным видом наблюдал, как лопается и обугливается кожа на красивом женском теле. Но перед глазами стояло то, которое он увидел через камень на амулете: старая страшная старуха с пустыми мешками-сиськами.

Через полчаса, когда он убедился, что ведьма хорошо горит и не потухнет, поднялся в свою комнату и без сил упал на кровать. Засыпая, вновь увидел себя глазами Полкана.

Его утро началось в полдень. Выспавшийся и бодрый он спустился в оживленный трактир и попросил принести яиц, хлеба и воды.

— Я молоко вам купила, — робко сказала деваха и опустила глаза в пол. — Даже вскипятила.

— Молодец! Неси.

Деваха ринулась на кухню и через полминуты осторожно поставила перед ним большую кружку горячего молока. Правда, в нем плавали сор и сажа, но это мелочи. Лука с аппетитом поел, расплатился и вышел на улицу. Дункан одиноко стоял у жерди с торбой на морде. Лука решил, пока конь ест овес, прогуляться по городу.

Полкан задирал каждого встречного пса, но неизменно был рядом. Жизнь кипела вовсю: возле лавок толпился народ, громко торгуясь, в мастерских кипела работа, детвора носилась, не разбирая дороги. Лука купил кулек сахарных пряников, кожаный ошейник для Полкана и теплое вязаное покрывало на седло.

Когда вернулся к трактиру увидел, что деваха жесткой щеткой расчесывает коня.

— Грязь прилипла, — извиняющимся тоном сказала она и показала на корыто. — Я ему свежую воду налила.

Лука поблагодарил старательную девушку, подарил пряники и поцеловал в щеку. Румянец тут же вспыхнул на веснушчатом лице, и она второпях забежала в трактир. Лука отвязал Дункан и побрел к дороге.

«Интересно, заметили ли хозяева кости в печи или ведьма сгорела дотла? — думал он, пробираясь между телег и всадников. — Две ведьмы уже померли. Может, она была последняя? Хорошо, если так, но у меня большие сомнения… Амулет-то какой полезный: гадину мне показал и по ночам больше не хожу! Спасибо, Бат! Спасибо, отец».

Он выбрался из плотного потока людей, взобрался на Дункана и поскакал по дороге, которая вновь сузилась. Полкан бежал следом, свесив язык и вытянувшись в стрелу. В течение двух дней он скакал во весь опор, изредка останавливаясь на отдых. По ночам спал в лесу, подальше от дороги, чтобы никто не увидел его костер.