«Как же я одинок, — он лежал на шерстяном покрывале у потухшего костра и смотрел на звездное небо. — Бат – был единственным близким человеком. У меня никого не осталось… А что, если Гуруны меня не признают и прогонят? Как я им докажу, что я и есть Ролан? Эх, Бат, что ж ты натворил!»

Луке стало нестерпимо жаль себя и, чтобы не впасть в уныние, он принялся вспоминать свою жизнь в казарме младшей дружины.

«И почему я так на Захара злился? Подумаешь, гонял и заставлял биться, зато теперь мечом владею лучше многих. Как там Федя? Расстроился, наверное, что я уехал, не попрощавшись».

Он вспомнил князя, воеводу, повариху, оружейника и не заметил, как уснул. Проснулся от того, что привязанный к дереву Дункан метался, а Полкан жалобно скулил.

— Вы чего? — забеспокоился Лука, поднялся на ноги и вытащил меч. — Эй, кто здесь?

Из-за темного куста, сверкая зелеными глазами, вышел матерый волк. Его задняя нога была неестественно выгнута. Полкан подполз к ногам юноши и тихонько заскулил. Дункан же, наоборот, дергал головой, пытаясь вырваться, ржал и отбрыкивался задними копытами.

Лука не испугался. Он знал, что без особого труда справится даже со стаей, поэтому решил воспользоваться ситуацией и попытаться подчинить себе дикого зверя, который не мог охотиться из-за ноги и нашел легкую добычу. Юноша пристально посмотрел на него и твердо сказал:

— Стой! Не подходи.

Однако волк в ответ глухо зарычал и начал медленно приближаться. Юноша преградил путь к коню и, сверкнув лезвием, направил острие меча в волчью морду.

— Я сказал, Стой!

Зверь ощерился, обнажив острые клыки, и неспеша побрел полукругом, не сводя пристального взгляда с юноши. Луке даже показалось, что это снова обманная личина, поэтому он вытащил из-под рубашки амулет и посмотрел на волка через белый камень. Тот не поменялся – это был настоящий волк. Тогда юноша, повинуясь внутреннему ощущению, закрыл глаза, хоть это было очень опасно, и еще раз повторил, но уже про себя:

«Стой! Ты должен делать лишь то, что я тебе приказываю. Стой!»

Вдруг он увидел себя с мечом в руке, с взлохмаченными волосами и закрытыми глазами. Полкан потихоньку пятился к лесу, а Дункан рвался из узды, виляя всем телом. Когда Лука открыл глаза, то увидел, что волк притих и как-то съежился, будто сам боялся.

«Так-то лучше! — мысленно похвалил он и велел. — Садись!»

Волк послушно опустился.

«Ложись!»

Серый злобный зверь лег на траву и вытянул лапы.

«Иди и принеси мне зайца!»

Он подскочил и скрылся во тьме. Полкан недоверчиво принюхивался, а Дункан продолжал вертеть головой, опасаясь, что волк может подойти сзади.

— Полкан, ты чего это, больного волка испугался? — усмехнулся Лука и погладил пса по голове. — Эх ты, защитник!

Сон прошел, и Лука решил испытать свое умение на Дункане. Он встал возле коня, закрыл глаза и силою воли пустил невидимую нить к его глазам. Через пару секунд увидел себя.

«Ложись!»

Послышался шорох. Юноша открыл глаза и с удовольствием отметил, что конь повиновался. Тут из кустов появился волк с большим серым зайцем в зубах, чем снова переполошил Полкана и Дункана.

«Оставь и иди! Больше к нам не приближайся», — мысленно приказал Лука.

Волк опустил голову и скрылся в густых зарослях колючего куста. Юноша быстро освежевал зайца и подвесил тушку над костром. Полкану достались внутренности и голова, которые тот начал уплетать с большим аппетитом. Под утро сон все же сморил Луку.

На следующее утро он с досадой обнаружил, что провизии осталось мало и снова придется заехать к людям. Наскоро перекусив остатками зайца и доев последнюю буханку хлеба, Лука взобрался на Дункана и выехал на дорогу.