Реакция подруги целительская, то есть мгновенная. При её ремесле зачастую некогда медлить, решения необходимо принимать молниеносно. Вот и сейчас Прасковья поступила именно так. Обернулась, оценила опасность, побежала навстречу обвалу, раскидывая руки. Ставит щит, чтобы мужиков не пришибло, поняла я. Но бочек много, как долго она этот груз удержит? И тоже мчусь следом, вопя на ходу:

– Быстро! Бегите!

Какие же они неповоротливые – или это мне как при замедленной съемке кажется. Вот первый рыбак, словно почувствовав нечто за спиной, обернулся. Вижу, как у него лезут глаза на лоб и одновременно рот приоткрывается – похоже, орёт что-то. На его крик реагируют и другие. Вскакивают, пытаются убежать. Но двое, запутавшись в сетях, падают, а ещё двое останавливаются, пытаясь спасти товарищей.

Да твою ж..!

Я вижу, как дрожат руки подруги, и понимаю, что держится она из последних сил. Встаю рядом, делаю глубокий вдох, концентрируясь на силе.

– Не смей! – сквозь зубы шипит Прасковья. – Тебе нельзя. Умереть можешь.

Нормально, да? Я что, должна спокойно смотреть, как она выгорает? А вот фигушки вам, Прасковья Вадимовна. Но выплеснуть силу не успеваю. Нас обеих подпирает мощная стена в виде мужской фигуры:

– Посторонитесь, барышни! – сдвинули и меня и Прасковью в сторону.

«… работает МЧС» – чуть было не добавила я, имея в виду магическо-чародейское спасение. Но промолчала, восстанавливая дыхание.

Когда опасность миновала, картинки в памяти замелькали в ускоренном режиме: вот нас с подругой оттащили в сторону, вот на лету, ей-богу, как в цирке, парни хватали падающие бочки и отбрасывали их в сторону. А тот, что пришёл на помощь первым, так и держал основную массу. Только струйка крови по подбородку течёт. Кажется, губу от напряжения закусил.  

Потом было шумно. Кто-то кричал, что терпит убытки, кто-то ему матерно отвечал. Орали всполошившиеся люди, орали потревоженные чайки. От шума и происшествия голова шла кругом.

– Пойдёмте, барышни. Не дело вам морские термины слушать, – рядом с нами стоял тот самый маг-спаситель, пришедший нам на помощь, и рукой указывал направление, куда предлагал нам пройти.

Спорить мы не стали, тем более что пригласили нас в ту сторону, куда я вела подругу с самого начала. 

7. Глава 7

Через пару десятков шагов подруга, опомнившись от шока, упрямо остановилась и меня за руку дёрнула – стой!

– Сударь, куда вы нас ведёте? И вообще, извольте представиться. Кто вы такой?

Мужчина, шедший немного впереди, тоже остановился, обернулся:

– Простите, дамы, сплоховал. Посчитал неприличным в столь расхристанном виде представляться, – провожатый наш развёл руками.

Из «расхристанного» в нём было отсутствие сюртука и подвёрнутые рукава белоснежной сорочки. А так весь аккуратный и подтянутый. На вид лет сорок или около того. Гладко выбрит, ухоженные усы едва-едва достают до верхней губы. Чёрные с небольшой проседью волнистые волосы идеально подстрижены. Штаны заправлены в высокие сапоги, жилетка застёгнута на все пуговицы. Взгляд тёмно-карих глаз внимательный, с легкой насмешкой, но добрый. Нет в маге зла по отношению к нам с Прасковьей. Это я чётко чувствую.

– Константин Васильевич, да как же так-то? Рази можно вот так? Чай, не лето уже так-то… – налетел на нас сухой, как палка, и седой, как дед Мороз, старик. В руках он держал тот самый недостающий для идеального образа сюртук. Встряхнул, расправляя одежду, и подал правильно, чтобы одним ловким движением можно было надеть, что мужчина и сделал. Но старик продолжил ворчать: – Поберёгся бы, не мальчик так-то, чай, козликом скакать. Солидный человек всё же…