– Ну, – откашлялся Никитич. – Вы зря так про девяносто пятый, – повел он подбородком. – В девяносто пятом я и сам тут бывал, и дед Витя, вон, и Санька…

– Да? – с поддельной радостью воскликнул следователь. – Ну так что? – взмахнул рукой в сторону полуразложившейся мумии. – Вы знакомы? Узнаете потерпевшего?

– Его вряд ли, – скривился Никитич. – А вот номера на машине целые, – вскинул он бровь. – И документы можно в бардачке посмотреть. Тогда мода на клеенчатые обложки была, знаете ли…

Следователь нервно дернулся, округлил глаза, резко выпрямил спину…

Криминалист, слышавший этот разговор, тихо усмехнулся и отвернулся. А молодой эксперт, цокая языком, осматривал почему-то трактор.

– А в чем это он у вас есть? – выкрикнул он всем сразу и никому конкретно.

– В смысле? – встрепенулся Санька.

– Да по сиденью что-то синее размазано, – парень пригляделся, – или зеленое.

– От ты ж ядрена матрена… – витиевато выразил свое мнение по данному поводу хозяин Цезаря. – Теперь чехлы менять! Что за ерунда?

– Погоди, погоди, мы соскоб сделаем, – хмыкнул любопытный полицейский.

– Да трактор-то тут причем? – усмехнулся Евген. – Когда эта “Волга” утопла, этот трактор еще даже не разработали!

– Так, Юрец, – рыкнул на своего спеца следователь. – Займись делом!

– Ага! Бегу! – лениво спрыгнул с подножки молодой эксперт, достал фотоаппарат. – О! Смотри, лягушечка!

– Юрка! – проорал следак.

– А можно не орать, у меня ребенок спит! – обиженно, но с угрозой в голосе протянул Колька.

Следователь обернулся с таким удивлением, словно только что заметил рюкзак на груди деревенского плотника.

– Так, – шмыгнул носом он. – Давайте снимать показания и расходиться. Нечего здесь…

Он хотел по привычке сказать “улики затаптывать”, но молча оглянулся и снова беззвучно выругался.

Эксперт все-таки принялся осматривать шины, очищать капот, а следователь опрашивал свидетелей.

– Расков Евгений Игоревич, – диктовали мужики свои данные по очереди. – Сторож я тут на стройке, – Евген с некоторым ехидством смотрел на эксперта, который, с его точки зрения, пропустил безбожно много улик.

– Соколовский Андрей Никитич, – майор, в отличие от Евгена, скорее злился, чем иронизировал.

Он живо представлял будущий разговор с женой. И с начальником. А потом снова с женой…

– Чем в деревне занимаетесь? – утомленно спросил следователь.

– Муж местной ведьмы я, – очень спокойно произнес Никитич, вызвав сдавленные смешки у себя за спиной. – Вот там дом, на отшибе, – кивнул майор в сторону поля.

Следователь стиснул зубы, побагровел…

– Следующий! – рявкнул он.

– Ась? Я? Виктор Степаныч я, – довольно отозвался дед Витя. – Тысяча девятьсот двадцать… – он замер, задумался, обернулся к внуку. – Санька, какого я года рождения?

– Тридцать седьмой в документах, дед! – хмыкнул хозяин трактора.

– А… Ну… То они врут, потому что война когда началась, я ужо в школу ходил! Но ладно! Пущай тридцать седьмой, – он довольно уселся на пенек. – Ну так что я вам по поводу этой “Волги” хотел сказать! Записуйте! Тута, када стройка шла…

Следователь обреченно закатил глаза, мужики, переглянувшись, тихо засмеялись…

– Евгений, – вдруг раздался на лугу возмущенный голос домоправительницы Соколовских.

– Упс! – Женька тут же спрыгнул с поваленного ствола дерева. – Стой, краса моя! – перехватил жену на полпути к машине. – Тебе там совершенно не на что смотреть! – почти силой развернул ее спиной к болоту.

– Евгений, – Дарья пыталась обернуться, но Женька упорно не давал ей этого сделать. – Что происходит?

– Небольшая прогулка, которая обернулась большими неприятностями, – с совершенно невинным видом отозвался Расков. – Сейчас подпишем показания о находке, и я сразу приду домой.