– Был без сознания, – просипел Никитич, устало закрыв лицо ладонью.
Колька нервно сглотнул, водитель КамАЗа выпрыгнул из кабины:
– Это че, я теперь тут застрял? Что я начальнику стройки скажу?
– Начальнику стройки? – как-то недобро посмотрел на водилу Никитич. – Начальнику стройки ты скажешь, что остался давать показания! – он раздосадованно сплюнул на траву. – Как и все мы! Ждем следователя! Объясняем свое присутствие, в деталях излагаем все, что видели!
Санька побелел.
– А я это… – потер затылок он. – А я давайте жене скажу, пусть чайку поставит…
– Пусть поставит, – процедил майор, не отводя глаз от мумии, – свечку в церкви.
Дед Витя вскинулся с пенька, потер лоб, глянул на “Волгу” и философски буркнул:
– А я ж говорил, тут раньше ЗИЛ утопили.
И снова захрапел.
А Никитич смотрел в мутную воду, и внутри него медленно, но отчетливо оформлялось четкое понимание: с Марийкой объясняться он будет долго!
.
***
Митяй, первый парень на деревне, проснулся как герой после битвы. Целый, живой и даже без синяков. Почти. Только в паху немного щипало, но, может, то и к лучшему – авось запомнит, что к замужним лучше не лазить.
Редкий, вообще, факт. Чтобы Митька, да всю ночь, да в своей постели, один…
Просто нереально.
Но вчера он такого натерпелся, что уснул, едва добрался до подушки. Ну и еще его голого в поле мог кто-то видеть, поэтому, в принципе, Митька пока что никуда не спешил.
Решил переждать, так сказать…
Выспался от души, потянулся в постели, перевернулся набок, посмотрел в окно на занимающуюся зарю.
Да…
Уснул вчера рано, вот и проснулся рано.
Ну ничего. Сейчас до туалета доползет и можно дальше спать.
Митяй нехотя поднялся, прошагал к ватерклозету, прячущемуся в торце коридора его дома, по привычке включил свет, опустил взгляд и…
Его мозг завис.
Тишина.
Полторы секунды абсолютного, гробового молчания внутри черепной коробки.
А потом…
Деревню сотряс вопль такой силы, что за окном шарахнулся кот.
Следом грохнулся Митька. В буквальном смысле.
Причем при падении он снес табурет, зацепил дверцу шкафа и накрыл себя ковриком.
Снаружи это выглядело, будто на полу валяется куча вещей и из нее доносится слабое:
– Отвалится… он же ж отвалится…
В эту секунду у местной знахарки стало на одного пациента больше.
.
Глава 5
– Вот и приехали, – вздохнул Никитич, когда на рассветном лугу скрипнули тормоза уазика с надписью: “Следственный комитет”.
Из машины высыпали трое: угрюмый следователь в безразмерном сильно потертом пальто, криминалист в щеголеватом берете и длинном шарфе и молодой эксперт с лицом человека, который очень хотел бы быть где-то в другом месте. Любом. Только не в Верхних Долах.
– Мумия, говорите? – зевнул криминалист, подмигнув Евгену. – Михалыч, – окликнул он следователя, – ты ж мечтал в Египет поехать! А тут смотри! Тебе с доставкой!
Михалыч только скривился и сплюнул.
Видимо, все ругательства он уже высказал по дороге, а новых пока не сочинил.
– Ну что, – склонился над машиной эксперт. – Пулевых отверстий не вижу. Кузов, в принципе, целый! Не похоже, что она там в дерево въехала или перевернулась…
– Да вообще, зверь-машина! – снова заржал щеголь с чемоданчиком. – Хоть реставрируй.
– Если только для музея, – в тон ему отозвался эксперт. – Михалыч, – повернулся он к следователю, – что скажешь?
– Что я скажу?! – взорвался следователь, вдруг побагровев. – Это висяк конкретный, вот что я скажу! Опять премии не видать! Год какой, девяностый пятый? Кто тут с тех времен остался? Да никого! Докажи теперь хоть что-то! Ни документов, ни очевидцев, ни записей, а нашли вы его где? В болоте! Замечательно! Прекрасно!