Отэм: “Какие вы… пьяные! Ахахаха”

Нил: “Так заметно?”

— Эй, прекрати! — Даг пытается вырвать у меня телефон, но я уворачиваюсь.

— Минуту!

— К черту телочек! Сегодня мужской вечер! — выкрикивает Терри, и в тишине музея его голос эхом разносится по коридорам.

— Вот черт! — шипит Даг, вываливаясь из машины.

Внезапно в зале загорается свет. Мы все выползаем из машины, потому что ни у кого уже нет сил стоять на ногах. Подхватив выпавшую из руки бутылку и расплескивая виски на красные ковры, я пытаюсь сбежать вместе с моими друзьями. Мы по очереди спотыкаемся, падаем, поднимаемся и бежим дальше. Траектория движения настолько кривая, что, кажется, мы достигнем выхода только к концу завтрашнего дня.

— Эй, кто тут? — раздается голос позади нас.

— Черт, это не Малкольм, — шипит Даг, выталкивая едва держащегося на ногах Терри через запасной выход.

— Ты же сказал, что проверил, — рявкаю на него шепотом.

— Проверил. Может, дни перепутал?

Мы вываливаемся на улицу, где фонари вокруг здания уже горят ярче. Судя по всему, когда мы пришли в музей, они были на ночном режиме, а теперь скорее похожи на софиты.

— Твою мать! — бурчит Мик, прикрывая лицо ладонью.

Мы несемся вдоль здания, стараясь не попадать в яркие пятна света. Если новый охранник вызовет полицию, моей карьере крышка. Эта мысль мгновенно заставляет меня протрезветь. Схватив Терри, который еле переставляет ноги, за шиворот, волоку его подальше от музея.

Наконец мы ныряем в темноту, но расслабляться еще рано. Надо оказаться как можно дальше от музея, и мы несемся к набережной. Ближе к месту назначения замедляем шаг и позволяем себе смеяться на всю улицу, обсуждая наши неловкие попытки быстро сбежать. Наверняка на видео запечатлены наши лица, но сейчас, когда мы уже так далеко от музея, это становится совершенно неважным.

Усевшись на парапете, мы готовимся провести ночь и встретить рассвет. Ждем, пока в поле зрения появятся киты. Не факт, что мы их сегодня увидим, но сам процесс ожидания будоражит.

Только вот к рассвету мы, изрядно замерзнув, сваливаем с набережной, разъезжаясь по домам. Прощаемся тепло и долго, договариваясь в ближайшее время снова встретиться. Я не уверен, что эта договоренность будет иметь практическое продолжение, потому что совсем скоро мне предстоит вернуться в Майами. В конце концов, пора подумать о том, чем заниматься вне футбола. Прожигать жизнь между сезонами — сомнительное удовольствие.

Отправляю Отэм свою фотографию из постели и желаю ей сладких снов. Даже не успев подумать о причинах такого поступка, откладываю телефон и вырубаюсь.

Проснувшись после обеда, я трачу остаток дня на то, чтобы посетить все памятные места города, включая школу и университет. Каждое из них мне почему-то напоминает о Хлое, хоть я никогда не был здесь с ней. Точнее, я вообще, по сути, был с ней только раз в спальне Дага, и все. Но по какой-то странной причине каждый уголок этого города пропитан ею. Словно ядом, который просачивается в каждую пору.

Вечером я заваливаюсь в бар, который когда-то принадлежал Брэду Латойя, но он его уже давно продал новому владельцу. Я уже никого здесь не знаю, кроме парочки человек, гоняющих шары по бильярдному столу. Пожав им руки и перекинувшись ничем не значащими фразами, усаживаюсь за стойку. Симпатичная бармен тут же подходит ко мне и улыбается.

— Привет, я Блейк.

— Привет. Нил.

— Роджерс, — кивает она. — Помню тебя со школы.

— Мы учились вместе?

— Не совсем, я на три года младше. Если бы ты знал меня в школе, то сейчас вряд ли узнал бы, — подмигивает она, а потом цепляет зубами шарик пирсинга в языке. — Что тебе налить?