Я поднимаю глаза, встречаясь взглядом с хозяином дома. В них больше нет жесткости и оскорбляющего меня подозрения в любви к большим деньгам. Надеюсь, что он понял все насчёт меня. Все, что мне нужно от Садулаева Мансура Шамилевича – это любовь его младшего сына. 

Ужин проходит более чем хорошо. Я больше не чувствую себя, как сапёр на минном поле, даже умудряюсь перекинуться парочкой шуток с главой дома. 

«Он не так уж и плох», - посещает меня запоздалая мысль, после чего приходит раскаяние. 

Должно быть, с академией произошло какое-то недоразумение, и

Садулаев-старший вовсе не имел к этому никакого отношения. Впрочем, все уже давно улажено. Провожаю взглядом поднимающихся из-за стона мужчин. 

— Дамы, мы вас не надолго покинем, – извиняется Мансур, прикладывая руку к сердцу. Ну, прямо как истинный джентльмен! — мужской разговор!  поэтому прошу прощения. Дамир, Максим… – добавляет он, поворачиваясь к нам спиной и направляясь в сторону мансарды. 

Он ни секунды не сомневается, что сыновья последуют за ним. 
Максим неохотно поднимается из-за стола. 

- Детка, перекинусь с Давидом парой слов, – смотрит на брата с непонятным для меня намёком. - Давно не виделись. 

— Да, конечно, любимый, – первый раз обращаюсь так к Максиму. Губы дрожат, когда вспоминаю, как совсем недавно назвала его «Заей». 

Максим наклоняется и нежным жестом заправляет светлую прядь волос мне за ухо. 

— Мне нравится. Это гораздо лучше, детка. 

Он уходит, а я продолжаю улыбаться, даже не замечая понимающего взгляда хозяйки дома. 
Динара Исаевна - чудесная собеседница! Она такая обаятельная, что на протяжении получаса мне с ней так легко и комфортно, что я даже забываю о неловкости, которая сковывала меня, когда я переступила порог этого дома. 

Женщина искусно и почти незаметно вытянула из меня всю историю жизни, что я даже не обратила внимания, как смахиваю слёзы, делясь своими переживаниями по поводу маминого недуга.

— Главное, что операция прошла успешно, – она качает головой, глядя на меня с щемящим состраданием. – Теперь я понимаю, зачем Максиму понадобились связи в Москве. Тот ещё партизан! Сказал, что у хорошего знакомого сердце шалит. 
Ещё какое-то время Динара расспрашивает о моем самочувствии. Я заверяю, что все просто замечательно, опуская тот момент, что один раз попала в больницу. 

Зачем волновать женщину? Все благополучно обошлось. 
Спустя какое-то время, в полной мере ощущаю, что отсутствие Максима затянулось. Я уже успела соскучиться по любимому. 

— Милая, мне нужно сделать один срочный звонок. Хочу отменить пилинг лица, - поясняет Динара, - а то завтра у меня назначено мероприятие, а я заявлюсь на него с неприлично красной кожей. 
Понимающе киваю. 

— А ты пока сходи, посмотри, где наши мальчики. Вооон там мансарда, – указывает Динара изящным движением руки в сторону, куда ушли мужчины. – Или подожди здесь, я не надолго. 

Когда женщина покидает гостиную, я решаюсь все-таки поискать Максима. Проходя через длинный коридор, с интересом рассматриваю окружающий дизайн. Все так подобрано. Маме Максима нельзя отказать во вкусе. С ее возможностями и деньгами дом ни капельки не выглядит вычурно или пошло по-цыгански «дорого-богато». 

Для себя я определила этот стиль как изысканный шик. Мой взгляд падает на двойную дверь, ведущую в мансарду. 
Отчётливо различаю Максима, стоящего ко мне спиной, рядом с ним Давид. Они ведут разговор и до моего слуха доносятся фразы. 

– Так теперь для меня дорога свободна? 

— Она всегда была свободна! Не знаю, что вы там себе с отцом надумали, – в голосе любимого слышится насмешка, - один ревнивый дурак, другой упрямый осел, – ворчит Максим.