Максим бросает на него угрюмый взгляд из-под нахмуренных бровей.

— Отомстить — что ж еще? По-твоему, поздравить с началом счастливой семейной жизни? — хмыкает, ставя диван на пол и пряча руки в карманы джинсов. — Я ей еще черт знает когда сказал, чтобы не донимала и дорогу забыла сюда! — Злится Садулаев, слегка приподнимая гладко выбритый подбородок.

Вот значит, как! Максим не обманул, он ничего не обещал этой женщине. Вот, дрянь! Кровь вскипает в жилах, когда я думаю о том, что для некоторых нет большей радости, чем растоптать и обесценить чьё-то счастье.

— Это мне что, теперь тоже опасаться, что завалится? — начинает беспокоиться Волков.
Мужчина комично морщиться, будто Светка уже обивает пороги его дома. — Жалею, что с ней тогда связался. Слушай, она ж вроде с узбеком крутит? — щелкает громко пальцами. — Ну как его? Азамат! Во.

— А тебе чего опасаться? Ты холостой, свободный, — пожимает безразлично плечами Максим, не разделяя опасений друга. — Да с кем она только не крутила. Я за ее жизнью не слежу.

— Не понимаю, куда Кирпич смотрит? — удивляется Александр, заставляя меня навострить уши. — Свистулька, через все койки наших корешей «перепрыгала».

Свистулька? Перед глазами появляется образ подкаченных ярко-красных губ. Пожалуй, эта кличка ей в самый раз. Мне не капли не жалко рыжую гадюку. По ее милости у меня половину ночи тянуло низ живота.

— Плевать, пусть сам со своей сеструхой разбирается. Лишь бы мою Ангелину никто не трогал. — В голосе Максима читается беспокойство.

Кирпич. Машинально передергиваю плечами, вспомнив случайную встречу с этим неотёсанным неандертальцем.

Света сестра Кости Кирпича! Под ложечкой неприятно сосет. Кончики губ непроизвольно опускаются вниз. Значит эта стерва и дальше будет часто ошиваться возле Максима.

— Захомутала все-таки блондиночка тебя, — беззлобно усмехается Волков, проводя ладонями по бедрам, обтянутым в брюки цвета корицы. — Когда познакомишь?

Максим выпрямляется и с негодованием смотрит на Александра.

— Не понял, это еще зачем? — сталь в его голосе прорывается наружу, — на свадьбе познакомитесь. — Отрезает грубо, но добавляет уже спокойнее, когда видит, что Волков выставил ладони вперед, намекая этим жестом о полной капитуляции. — Времени полно для знакомства, например, после выписки из роддома.

Какой же все-таки Садулаев собственник!

— Свадьба? — мужественное лицо Волкова вытягивается в неподдельном удивлении от новостей, — да вы ж всего ничего вместе, какая свадьба?! — затем почти мгновенно делает вывод и добавляет, — попала что ли красотка твоя?

Губы бессознательно приоткрываются, когда я понимаю, что речь идет о… нашей свадьбе с Максимом!

— Это мой кулак тебе сейчас в голову попадёт, дебил. — Почти рычит Садулаев. — А любимая моя в положении. Ясно?!

— Прости, брат. Не хотел обидеть, — без проблем и лишнего сотрясания воздуха, признает свой промах Александр, чем сразу заслуживает с моей стороны еще один плюсик в свою копилку. — Я ж не знал, что вы тут бейбика планируете вовсю.

Бровь Максима скептически ползет вверх.

— Мне кажется, тебе уже пора, — тон холодный, серьезный. Явно не в настроении отвечать на подколки друга.

Волков, хохотнув, бьет по-дружески кулаком Максима в плечо:

— Да брось, брат. Дело житейское. Сколько вы вместе? — кривит язвительно губы, продолжая опасно подшучивать над давним другом.

— Да завали ты, — беззлобно ворчит Макс, уголок его губ дергается в сдерживаемой улыбке. — Не знаю, какого я тебя терплю.

Не в силах больше сдерживать эмоции, лечу обратно к кровати. Почти душу шёлковую подушку в руках. Правильно говорят: что сердце, не познавшее боли разочарования, не знает и радости полета!