— Нет у меня ничего такого, — спокойно выдаю и не соглашаюсь на принудительное лечение жены в клинике.

Больше года у меня нет базы. Не к кому возвращаться. Не слышно его радостного топота и звонкого голоса. Не ощутимы его всегда бурные объятия…

Сын был весь в меня!!!

А Люба… Она давно не ждет меня. Не смотрит, когда я ухожу и прихожу. Не желает мне доброго утра или спокойной ночи. Она все больше и больше становится похожей на свою тень или оболочку без содержания.

С каждым днем моя любимая жена ощутимо отдаляется от меня. Зарывается всем своим существом в улиточный дом из скорби, откуда я не могу достать ее.

Горе стало ее единственной желанной в жизни рутиной!

Поэтому я запретил ей входить в комнату Ника. Закрыл наш «храм» на ключ, под страхом смерти приказал своим людям следить за тем, как бы она с помощью каких-либо подставных работников не выбила дверь...

Мчась по новому асфальту и не взлетая, я вдруг осознаю, что устал. Так сильно от всего устал, что мне позарез нужно расслабиться.

Всю неделю я горел и парился на тяжелых переговорах в Мюнхене.

За все это время женушка ни разу не позвонила, элементарно не спросила, как мои дела, жив ли я вообще.

Похоже, ей в действительности наплевать на меня.

Так было, есть и будет всегда.

Наш брак — это всего лишь моя ошибка!

Я доезжаю до Берлина.

Моя команда уже ожидает меня у парадного входа в пятизвёздочный отель Adlon Kempinski.

На лету кидаю им ключ от тачки для валет паркинга, подхожу к ресепшн, где мне без слов выдают карту от моего постоянного номера.

По дороге к лифту Евгений быстро отчитывается о делах, я жестом затыкаю ему рот.

— Найди мне бабу, — бросаю вперед, прежде чем нас разделяют двери лифта.

Поднимаюсь в свой президентский сьют и не выдыхаю.

Грандиозный вид на Бранденбургские ворота совсем не впечатляет — слишком часто бываю здесь.

В сотый раз смотрю на дисплей и не вижу признака жизни Любы. С трудом подавляю желание набрать ее, чтоб вместе просто помолчать.

Прямо сейчас хочу завыть волком на луну, разнести к чертям весь интерьер вокруг, а потом окунуться в самую грязь, дойти до абсолютного дна и изваляться там в говне — без алкоголя...

Ничего из представленного не делаю.

Оно не вернет прошлого, не скрасит настоящего...

Бл@дь, у моего сына нет будущего!!!

Мне срочно нужно податливое женское тело...

Не хочу никуда выходить, искать, что-то кому-то говорить...

Про состояние жены узнаю позже, набираю Женька и уточняю заказ:

— Не русскую. Выносливую.

Шатенка или крашеная блондинка типа «вечный подросток» спустя полчаса молча проходит в мой номер, встает посередине и на ломаном английском спрашивает, что и как я хочу.

Лаконично отвечаю эскортнице на чистом немецком.

Шлюха полностью раздевается, подходит к краю кровати, где сижу я, и принимается за дело…

Закрываю глаза, представляю себе Любу, но ничего не выходит!

Тереблю сам себя до твердого состояния, натягиваю презерватив и приказываю ей подойти ко окну и не смотреть в мою сторону.

Шлюха прижимается грудями к стеклу, выпячивает зад, раздвигает ноги, встает на цыпочки...

Я резко вхожу до основания и начинаю тупо долбиться…

Мысли, как пули, свистят и задерживают мою полную отключку.

Словно зверь, рычу, мычу, ускоряюсь — все ради секундных вспышек и конвульсий…

Боль-сука не вылетает даже во время оргазма, а лишь машет мне рукой через боковое зеркало подсознания!

Шлюха без имени извивается в моих руках. Кричит. Визжит. Орет. Умоляет меня не останавливаться.

Я не хочу знать, ловит ли она кайф от того, что с ней делаю, или искусно притворяется.