Прошла свой этот путь одна… Опять одна!

Я не буду считать — чаши наших весов давно не работают.

Она взрывается и своей истерикой навзрыд срывает чеку с моей гранаты самообладания.

Вмиг прижимаю Занозу к себе, крепко обхватываю за затылок и успокаиваю во время трясучки.

— Ты не виновата, — ласково шепчу и нежно глажу, как не догладил в свое время Ника.

Думал, что после внезапной смерти сына мне уже никогда не будет так больно…

Информация, которую она во время езды сухо передает, не укладывается в голове.

Я не знал, что во второй раз мог стать отцом, а когда узнал, то им не стал?!

Так или иначе, я не должен винить ее в этом сейчас!

Люба решила пожалеть мои нервы и рассказать о чуде, когда бы оно стопроцентно подтвердилось?!

В конце концов, это ее тело… А я лишь его придаток… Семенной производитель!

Делаю равнодушный вид — не хочу удесятерять ее острую боль угрызениями совести.

— Ты не пойдешь на операцию, — жестко проговариваю каждое слово после гробовой тишины во время ужина — Пусть все само медикаментозно выйдет. Нам некуда торопиться. Все равно мы с тобой пытаться дальше не будем.

Люба расширяет глаза и прочищает левое ухо.

Она не ослышалась!

— Ты не хочешь детей?

— Нет, Люба. Не хочу… Нашего Никиту нам никто не заменит.

— Тогда чего ты хочешь, Макс? Что ты предлагаешь нам нужно сделать, чтобы жить дальше?

— Развестись, Люба, развестись.

Неужели это я сказал вслух???

4. 3. ЛЮБОВЬ

Дети. Везде. Вокруг меня носятся по саду мальчишки моей самой лучшей подруги Люси. У нее с Витей их целая банда!

— Теть Люб, — льнет ко мне пятилетний Станислав — А ваш Ник теперь превратился в скелет, как наши похороненные мыши?

— Стас, ты что такое говоришь, а?! — прикрикивает на него Люська.

— Люсь, прекрати! — шиплю на неё, а сама во всю улыбаюсь любопытному Варваре и сажаю к себе на колени — Честно говоря, я даже не знаю… А ты что, уже лично проверял своих мышат?

— Нет, мне папа не разрешил их раскопать и проверить, — буркает он и доверительно шепчет мне на ухо — Когда я вырасту, то хочу стать зомби… Они могут сниматься в кино, а еще всех пугать!

Понимающе киваю и вспоминаю кучу разных профессий, кем хотел бы мой Никитка стать…

— Ловис, ты уверена, что отдаешь нам Джой?

Смотрю Люсе в глаза, а не на виляющего на меня хвостом лабрадора.

Слезы наворачиваются на глаза, но я их сглатываю.

Нашей собаке будет лучше у Ивановых. Их мальчишки не заменят ей Ника, но однозначно подарят больше тепла, чем я в поисках нового постоянного места жительства и без работы…

— Ловис, смотри, что я нашла!

Люся вытаскивает из антикварного комода пачку писем в обычных конвертах разных цветов.

— Что это?

— Твои розовые сопли по сначала одному, затем второму, третьему и… пятому суженому!

Вспоминаю, какой влюбчивой я в молодости была, но так, чтоб письма...

— Да ну! Я что писала их тебе???

— А то! Красиво душу изливала мне про любовь, дружбу, надежды, ожидания и разочарования… Все до одного сохранила! Думаю, пора их тебе вернуть…

Секунды, словно вечность, стою и перевариваю ею сказанное.

Дрожащими руками уже на съемной квартире раскрываю самый «свежий» по дате, красный конверт. Пробегаю глазами по первым строчкам и погружаюсь в то самое состояние, когда выводила эти строчки больше самой себе, чем подруге:

Дорогая Люся,

что ты думаешь о бесконечности?

Если разделить 1 на 9999999, то результатом будет 0,0...01. Бесконечность намного больше этого числа, а это значит, что единица, поделенная на бесконечность, очень близка к самому нулю…

Математика скорее говорит о нуле.

Мы не можем представить себе бесконечность и потому должны просто принять все утверждения о нуле.