— Если бы были, я бы вам сказал, леди, — голос его был уже не таким строгим. Даже сочувственным. — Простите.

Я поблагодарила, и, не дожидаясь, когда он снова отвернётся, села обратно в карету.

Остается только ждать.

Вечер пятого дня наступил неумолимо. Солнце тонуло за крышами, окрашивая небо в пепельный розовый. Я сидела на кухне, обхватив ладонями чашку с чаем. Он уже остыл, но я всё равно держала её у губ, делая глотки, словно хотела согреться не телом — душой.

Есть я так и не смогла. С самого утра внутри было тревожно, словно сердце знало: сегодня что-то случится. Я то поднималась, чтобы выглянуть в окно, то снова садилась, то думала: «А вдруг… вдруг генерал приедет?». Ответа от генерала всё ещё не было. Ни весточки. Ни знака. И всё же я надеялась. Глупо. Упрямо. Но скорее всего он только получил письмо. Потом еще время нужно. А что если там у генерала военные действия…

Когда стемнело, я погасила свет в кухне, оставив лишь лампу в прихожей, и села в кресло — напротив двери, словно поджидая его. В доме было тихо.

И тут — стук.

Я вздрогнула. Сердце ухнуло в пятки, а потом застучало в ушах. Он? Мог ли это быть он?.. Я бросила быстрый взгляд на зеркало в коридоре, наспех поправила волосы, одёрнула рукава блузки, встала. Подошла к двери — но вовремя одёрнула себя. Сначала окно.

Я бесшумно подкралась к шторе и осторожно отдёрнула её край.

На крыльце хорошо просматривалась фигура в темном плаще, и даже без магии было ясно — это не генерал.

Я прикрыла рот ладонью, замирая.

Я поспешно задёрнула штору. Сердце заполошно заколотилось.

А потом я услышала тошнотворный, приторно-сладкий голос:

— Элеонора… детка. Отвори дверь, не заставляй меня терять терпение, — протянул мой бывший муж. — Я ведь могу и наказать за неповиновение… сладкая моя.

Меня будто окатили ледяной водой. Я отпрянула от двери, попятилась назад, едва не запнувшись о диван. Паника скреблась в груди, но я заставила себя думать. Осмотрелась.

На магической плите лежала железная сковорода.

Я схватила её.

Встала посреди гостиной, сжав рукоять двумя руками, будто это меч. Застыла дыша часто и громко. Стучала в висках кровь.

И тут — удар в дверь.

Прямо у меня на глазах дверь распахнулась, заискрила магией, и в проёме вырос он.

Барон Авелиан Крейст. Мерзавец и негодяй.

Он переступил порог, хищно щурясь. Его глаза лихорадочно блестели от возбуждения, он, казалось, предвкушал, как снова меня поймает.

Он остановился. Вздернул бровь, довольно растянул губы в мерзкой и похотливой улыбке. А потом и вовсе расхохотался при виде меня с поднятой сковородой. Вооружённую. Готовую врезать, если подойдёт хоть на шаг ближе.

Всё тот же высокий, холёный, с холодными глазами цвета стали и идеальной осанкой. В тёмном, отлично сидящем костюме, с перчатками в руках и дорогом черном плаще. На его лице играла полуулыбка, от которой у меня стыло внутри. Он смотрел на меня, как на вещь, которую потерял… но теперь снова нашёл.

— Добрый вечер, Элеонора, — сказал он низким, слишком вкрадчивым голосом. — Я пришёл забрать тебя домой.

16. Глава 16

— Ты… с ума сошёл? — выдохнула я. — Ты выбил дверь!

— Это ты сошла с ума, покинув меня. Но я понимаю. Женщины — создания слабые. Они легко поддаются влиянию. Особенно когда рядом появляется… кто-то вроде генерала Равенхольта.

Он произнёс имя с ядом. Я не ответила.

— Закон на моей стороне, — сказал он спокойно. — Ты знаешь это. Я имею право взять тебя под опеку. И я это сделаю. Сегодня. Сейчас.

Я стояла, сжимая сковороду.

— Уходи, — прошипела я. — Или я закричу. Прибежит стража.