– Да как-как? Я на втором курсе училась, когда мы познакомились. У всех девчонок парни были, кто-то уже с пузом ходил, а я все в целках. И тут он… Весь такой уверенный в себе, на крутом байке. По лучшим клубам меня водил, цветы дарил, родственникам как невесту представлял. Через год предложение сделал, я даже не раздумывала. Маме он сразу не понравился, а девчонки вздыхали, что мне повезло. Некоторые даже ждали, когда расстанемся, чтобы к рукам его прибрать. Тут уже сработал закон конкуренции: лишь бы только мне. К тому же я прекрасно помнила, как вы с Родионом надо мной смеялись. Знаешь, это тоже самооценку не повышает.

– Дурында, – смеется Свиридов, покачивая меня в своих объятиях как ребенка. – Найдешь себе еще мужика. Нехер по этому днищенскому мусору сопли распускать. Всю куртку мне вымазала.

Я отстраняюсь, втягиваю носом влагу, утираю слезы с щек и разглядываю его куртку.

– Не ври! – толкаю Свиридова в плечо, не обнаружив следов никаких соплей.

– Ну вот и улыбнулась. Выше нос, Ульяха! – Он пальцем поддевает кончик моего шнобеля. – Кстати, где те прекрасные женщины, что наливали тебе алкашку?

Мы дружно выглядываем в окно как раз в тот момент, когда к дому подъезжает грузовик, а мамины подружки показывают ему, куда припарковаться.

– Господи, это еще что за продолжение банкета? – вздыхаю я и, запахнув шубу, выхожу из квартиры.

Свиридов идет за мной. По пятам ходит, лишь бы опять не накосячила.

– Ты чего это расселся?! – гавкает Марья Леонидовна на Королькова.

– Собирай пожитки и проваливай! – поддакивает ей Елена Николаевна.

– Мы тебе даже фургон пригнали, чтобы поскорее исчез с глаз и не портил жизнь нашей девочке! – не остается в стороне Светлана Ивановна.

Окружают его, как хищницы добычу, отчего сугроб уменьшается в размерах и на всякий случай сжимает колени, чтобы снова промеж ног не прилетело.

– О, Ульяночка, – улыбается мне Марья Леонидовна. – Вы все его имущество спустили?

Обвожу взглядом закиданный его вещами палисадник и чувствую себя победительницей в этом бою. Теперь Королькову придется сначала разыскать тут свое бельишко и шампунь, прежде чем элементарно принять душ.

Водитель аж наполовину выпадает из окна кабины, разглядывая оцепленную лентой территорию и почесывая лоб. Видимо, думает, уезжать от греха подальше или попросить выше тарифа.

– Понимаете, тут такое дело, – мнусь я на месте. – Мы не можем выселить этого гада, потому что это его квартира.

Мамины сотрудницы переглядываются и откупоривают початую бутылку. Похоже, без дополнительной дозы думается плохо. Светлана Ивановна наливает подругам по полстаканчика, а сама пьет прямо с горла.

Свиридов тем временем сам идет к грузовику уладить вопрос с водителем. Краем глаза замечаю, что даже платит ему из своего бумажника. Надо будет не забыть спросить, сколько я ему должна. У меня же теперь завалялись бесхозные семьдесят пять тысяч, можно спустить на дичь, празднуя развод.

– Тогда давай мы твои вещички поможем собрать, – предлагает Светлана Ивановна под синхронные кивки подруг.

Вот только помощницы еле на ногах держатся, а я не в настроении сейчас чемоданы паковать.

Перевожу взгляд на немого Королькова и отвечаю так, чтобы он меня хорошенько услышал:

– Я за своими вещами после Нового года вернусь. И пусть хоть одна резинка для волос или пакетик зеленого чая с лаймом пропадет, я кое-кого без последних штанов оставлю.

– Уль…

– Пошел в жопу! – припечатываю его, прежде чем он отлепляет то самое место от холодной скамейки.

– Дамы, я вызвал вам такси, – возвращается к нам Свиридов. – Поезжайте по домам. Отдохнете, а завтра встретитесь и еще раз его покошмарите. Окей?