– Подставляя тебя? – я непонимающе посмотрела на него.

– Конечно, – он поставил бокал на столик. – Я выгляжу идиотом, когда моя жена врёт за столом. Как будто я не знаю, чем занимается моя собственная семья.

Я молчала, понимая, что любой ответ только усугубит ситуацию.

– Ты становишься проблемой, Лея, – его голос звучал почти огорченно. – Я даю тебе всё, а ты… что ты делаешь в ответ? Лжешь. Скрытничаешь. Избегаешь меня.

– Я не…

– Не перебивай! – он резко повысил голос, и я вздрогнула. – Я говорю. Ты слушаешь. Так устроена нормальная семья. Муж говорит – жена слушает.

Я опустила глаза, чувствуя, как горло сжимается от подступающих слез.

– Посмотри на себя, – продолжал он с отвращением. – При малейшем замечании сразу в слезы. Как ребенок. А еще мать моего сына.

Он резко встал и подошел ко мне. Я невольно отступила, но он схватил меня за руку:

– Прекрати! Прекрати шарахаться от меня, как от прокаженного! Я твой муж! Я имею право прикасаться к тебе!

– Ты делаешь мне больно, – тихо сказала я, пытаясь высвободиться.

Роман усилил хватку, его пальцы впились в мое запястье:

– Больно? Это не больно. Вот что такое больно…

Он дернул меня на себя с такой силой, что я потеряла равновесие и упала на колени. В тот же момент на лестнице послышался шорох. Мы оба обернулись.

Илья стоял на ступеньках в своей пижаме с динозаврами, сжимая в руках плюшевого медведя. Его глаза были широко раскрыты, наполнены ужасом и непониманием.

– Илья, – Роман мгновенно отпустил меня и сделал шаг к лестнице. – Почему ты не в постели?

– Я… я хотел воды, – прошептал сын, не отрывая взгляда от меня, всё еще стоящей на коленях.

– Мама не очень хорошо себя чувствует, – Роман подошел к нему и положил руку на плечо. – Она споткнулась. Я помогал ей подняться.

Илья перевел взгляд с меня на отца и обратно. В его глазах было недоверие, но и страх тоже.

– Иди спать, чемпион, – Роман потрепал его по голове. – Я принесу тебе воды.

Илья помедлил, но потом кивнул и медленно пошел наверх. На середине лестницы он обернулся и посмотрел на меня. Я заставила себя улыбнуться и кивнуть: «Всё в порядке».

Когда Роман вернулся в гостиную, его ярость исчезла, сменившись холодным спокойствием:

– Видишь, до чего ты довела? Ребенок теперь будет волноваться.

Я молча поднялась на ноги, чувствуя, как пульсирует боль в запястье.

– Иди к себе, – он махнул рукой. – Я не хочу тебя видеть сегодня.

Я поднялась в спальню, дрожа от сдерживаемых рыданий. Когда закрыла за собой дверь, слезы наконец прорвались. Я плакала беззвучно, закусив кулак, чтобы не разбудить Илью в соседней комнате.

Внезапно я услышала тихий стук в дверь. Я быстро вытерла слезы, думая, что это Роман. Но когда приоткрыла дверь, увидела Илью.

– Мама, с тобой всё в порядке? – прошептал он.

– Да, милый, – я попыталась улыбнуться. – Просто устала. Почему ты не спишь?

Вместо ответа он протянул мне что-то. Чашка чая, наполовину наполненная, немного расплескавшаяся на блюдце.

– Я сделал тебе чай, – сказал он серьезно. – Когда мне грустно, ты всегда приносишь чай.

У меня перехватило дыхание. Мой маленький мальчик, мой сын, пытался утешить меня так, как я утешала его.

– Спасибо, – я взяла чашку, чувствуя, как новые слезы подступают к глазам. – Ты самый лучший сын на свете.

Илья смотрел на меня, склонив голову набок:

– Он не помогал тебе подняться, правда? Он толкнул тебя.

Я застыла, не зная, что сказать. Ложь застревала в горле. В эту минуту я поняла, что не могу больше лгать сыну. Не могу продолжать эту игру в идеальную семью, когда он видит правду своими глазами.