Мою руки и затем присаживаюсь перед ним на корточки, чтобы рассмотреть, насколько глубоко остриё ножа его задело.

— Порез довольно глубокий, но навскидку ничего жизненно важного не задето, — глухо констатирую, собираясь промыть ему рану: — Сейчас будет щипать.

Честно, спустя десять минут после случившегося, я даже не знаю, чувствую ли я вину или нет.

Может быть, эта случайность совершенно не случайна. И та боль, которую он испытывает сейчас крохотный ответ на то, что чувствую я, пряча это за маской своей истерии.

Эдакая обратная связь от обманутой жены.

Собственная мысль заставляет усмехнуться, а затем я и вовсе смеюсь, видимо, таким образом, прогоняя весь этот стресс.

— Что ты нашла в этом забавного? — вскинув бровь, задаёт вопрос Герман, а я мотаю головой и ничего не отвечаю.

Вместо этого от души лью ему перекись водорода на рану и слышу, как он шёпотом матерится и закусывает кулак.

В той другой нашей жизни я бы подула, облегчив его муку, но не сегодня. Ещё больше вливаю раствора, намеренно нажимая по краям раны, чтобы хорошенько промыть.

— Илон! — цедит Герман, сверкая своим взглядом.

Поднимаю на него невинные глаза и вопросительно приподнимаю бровь.

— Может, хватит? Я понял. — озвучивает он, чуть морщась.

Неопределённо хмыкая, напоследок снова давлю на пузырёк. Но так как первая доза раствора уже прошла, сейчас боль уже не ощущается. А жаль.

— Я не специально это сделала, Герман, — коротко говорю.

Я могу быть отчаянной, он знает. Но не до такой степени. К тому же как бы я и что ни говорила, моя ненависть - это лишь результат того, что чувства не могут просто взять и исчезнуть в одно мгновение.

Никто не сможет прошептать заклинание и избавить меня от боли, любви, ненависти и отвращения. Это в любом случае есть, и да, сейчас всё то, светлое и искренне нежное, что я чувствовала к этому человеку, модифицировалось именно в эти чувства. Мерзкие и отвратительные, которые ты не хочешь чувствовать, но, чёрт возьми, испытываешь.

— Я знаю. — озвучивает он, когда я, промокнув рану салфеткой, пытаюсь заклеить бинт вокруг пореза.

К врачу ему в любом случае нужно. Только он определит необходимость того, нужно ли зашивать, а заодно и сделают укол против заражения.

— Запишись к врачу, — сделав заплатку из бинтов и пластыря, поднимаюсь с корточек.

Отхожу к столу, зная, что ему нужен отдых. Но я не оставлю его здесь, вызвав врача на дом, якобы мы продолжаем жить эту замечательную жизнь.

— Ты не ответила, — перебивает он меня, обходя и становясь передо мной.

Захлопываю крышку аптечки и поднимаю на него свой взгляд.

— Ответь, ты вообще в своём уме? — наконец, вполне серьёзно спрашиваю: — Как ты даже подумать можешь, что я лягу с тобой в одну постель? Что после предательства я буду хотеть от тебя детей?! Как тебе вообще это в голову взбрело?! Герман, окстись, пожалуйста! — в голосе даже слышится просьба, а звенящему напряжению я просто не даю перерасти в новую порцию скандала и криков.

— Ты любишь меня, Илона, — с тотальным превосходством усмехается он: — И я знаю тебя…твоё тело. — вскидывает бровь: — Считаешь, что я не сделаю так, чтобы ты потекла?! Не смогу заставить тебя стонать и извиваться подо мной?! — он морщится, придерживая бок, а я закрываю рукой глаза, считая, что это клиника.

Ничего не отвечая на эту ересь и схватив аптечку, двигаюсь обратно в спальню. Хлопаю себя по карману, проверяя наличие телефона и удостоверившись, что он со мной, незаметно выдыхаю.

Дорогие читатели!

Следующая прода 25.04 в 00:00❤️

18. Глава 18

Сейчас я не думаю, что идея пырнуть его ножом такая уж и плохая. По крайней мере, это сработало — он заткнулся. Но, конечно же, ненадолго. Он снова говорит.