Об этом не знал никто, даже моя сестра-близняшка Людмила. Чего мне стоило сохранить свою тайну, когда сестра полгода назад приехала в гости и пригласила на их с Мишей свадьбу.

Тогда я еще не готова была поделиться своим секретом, зная, что они обязательно всем родственникам донесут новость.

— Танюш, поболтали? — из соседней комнаты выглянула моя соседка по лестничной площадке. — Сан Саныч есть хочет, — протиснулась она в комнату с моим сыном на руках, удостоверившись, что я уже не разговариваю по телефону.

— Ну что решила? Едешь, не едешь? — покачала она малыша и направилась в кухню.

— Наверное, нет.

— Ну и зря, — донеслось из кухни тарахтение посудой.

Наталья Сергеевна работала в школе учителем истории.

“Доработаю еще годик, и домой, в Тамбов”, — говорила она частенько и снова дорабатывала очередной учебный год.

Когда-то, еще студентами, они с мужем приехали осваивать сибирские земли. Он строитель, она учительница. Прожили всю жизнь в городке, родили сына. Муж умер во время ковида, сын уехал на родину отца. А она задержалась.

“И уехала бы, а кто за могилкой присмотрит? С собой не увезу”, — жаловалась она.

Наталья Сергеевна помогала мне присмотреть за сыном. Не одобряла мою партизанщину.

“А кому лёгко? Думаешь, ему лёгко? — поправляла она седые локоны, — И ему нелёгко. А прятать дитя от отца скверно. Да и бабушку с дедушкой счастья лишила. Нельзя так. Не по-людски”, — ворчала она на меня.
Последний год Наталья Сергеевна ходила в местную церковь и часто вела себя, словно диакон, проповедуя всепрощение и милосердие.

— Почему зря? Санька пусть подрастет, рано его по самолетам и поездам таскать. Да и вообще. Не готова я еще.

— Так ты никогда готова не будешь, а если ты так за ребенка переживаешь, так сама езжай, как раз каникулы, я с ним посижу недельку.

Санька уже сидел в стульчике для кормления и стучал ложкой, требуя еду. Наталья Сергеевна поставила перед ним тарелку с кашей и поправила слюнявчик.
Сын рос не по годам самостоятельным, не хотел сосать молоко из бутылки, рано стал есть из тарелки ложкой. Часто не болел, по ночам спал, первые зубки вылезли почти незаметно. Сын, словно поддерживал свою бунтарку, мать-одиночку, стараясь не досаждать обычными детскими проблемами. Оставлять ребенка на проверенную, заботливую, но чужую женщину я, конечно, не собиралась.

— Я подумаю.

— Не думать нужно, а билеты заказывать, я домой, стирку заложу и в супермаркет сходить хотела, — донеслось уже из коридора от входной двери. — А ты не думай, а звони и билеты заказывай, — ворчливо заметила она и стукнула слегка напоследок дверью.
Это она так несогласие свое выразила.

А буквально за неделю до свадьбы я решила: еду. И Саньку беру с собой, ничего, крепенький, дорогу выдержит. До Москвы самолетом, а там поездом, быстро доберемся.

6. Глава 6 Татьяна

Трубку долго не брали. С третьего звонка в ухо пробормотали сонным голосом: “Слушаю вас”.

Знакомым сонным голосом.

“Блин, от волнения забыла о разнице во времени. Мы же находились в разных часовых поясах”, — я посмотрела на светящийся циферблат на полке книжного шкафа. Точно, у них там сейчас утро раннее, час быка, а тут я со своими проблемами.

“Слушаю вас”, — снова повторили в трубке уже не таким сонным голосом.

— Маш, привет, это я, Таня Белова, помнишь такую? — тихо произнесла я.

— О, Танюха, привет, декабристка наша сибирская, даже не верится, какими судьбами? — оживился голос.

— Маш, ну какая я декабристка, что ты такое говоришь? Декабристки за мужьями в Сибирь ехали, а я, скорее, наоборот, от мужа, — пробурчала я в ответ.