Из-под капюшона выбиваются длинные угольно-тёмные волосы. На первый взгляд кажется, будто бы он спит, но что-то мне подсказывает, что это вовсе не так. Задумчиво всматриваюсь в тень под его лицом и мне почему-то кажется, что и он за мной наблюдает.

Кто он? Не похож ни на странника, ни на воина, ни на торговца или крестьянина.

Что, если он здесь не просто так? Что, если это человек Ксандара? И он здесь по мою душу? Вдруг, Ксандар что-то задумал? Накручиваю себя всё сильнее. Протягиваю руку и перехватываю влажными пальцами ручку корзинки. В животе всё скручивается в тревожный узел.

Вдруг наш незримый контакт прерывается и нас разделяет чья-то тень. Вздрагиваю и поднимаю глаза.

– Миледи, вот, пожалуйста! – пухленькая подавальщица в сером переднике кладёт передо мной лист пергамента, серое перо и ставит баночку с чернилами.

– Спасибо вам! – благодарю её рассеянно, а когда она отходит в сторону, странного мужчины уже нет. Верчу головой во все стороны, но не нахожу его.

Проклятье!

Чёрт с ним. Может, я зря себя накрутила. Пора заняться своими делами

Это место я выбрала по нескольким причинам.

Отсюда три дороги ведут в разные стороны, и отследить, куда именно я направилась, будет не так-то просто, это раз.

Здесь своеобразный перевалочный пункт для дилижансов, следующих в разные стороны, это два.

Отсюда можно отправить почту, это три.

Ну, и на крайний случай, снять комнату на ночь. Последнее я делать не собиралась, прекрасно помня приказ Ксандара убраться отсюда подальше и поскорее. Но как запасной вариант на крайний случай – это четыре.

Но первым делом я напишу письмо. Нужно предупредить Генри о том, что ему угрожает опасность, что его сестра решила сыграть по грязному и что я вынуждена уехать навсегда, не попрощавшись.

Вывожу на клочке бумаги несколько сухих строк по делу. Дожидаюсь, когда чернила подсохнут и подзываю подавальщицу:

– Нужно отправить это как можно скорее! – прошу её и вкладываю в её кулачок золотую монету.

Их у меня с собой немного, но на вопросах жизни и смерти друзей не экономят.

– Да, миледи! – приседает та и забирает у меня письмо и чернила с пером. – Сейчас же сделаю!

Откидываюсь на спинку деревянной скамьи. Делаю глоток еле тёплого чая. Барабаню пальцами по столу, после разворачиваю газету, которую купила здесь же на входе у мальчика. На последней странице обычно публикуют список вакансий со всей Империи.

– Посмотрим, что у нас есть, – слюнявлю кончик пальца и переворачиваю несколько страниц. Помощница по уходу за скотом на коровью ферму, прачка в общественную постирочную, работница или работник на рудники и так далее и тому подобное. Везде в требованиях указана одинокая женщина без семьи и детей. Мда уж.

Стискиваю виски, пытаясь унять разыгравшуюся головную боль, как вдруг входная дверь отлетает в сторону, впуская внутрь порыв морозного воздуха и яркий дневной свет. Головы всех присутствующих поворачиваются в сторону выхода, чтобы взглянуть, кто посмел так врываться. Делаю глубокий вдох и с опаской поднимаю глаза.

8. 2.1

Красное платье, правда, на этот раз из плотной парчи, а не из лёгкого шёлка. Чёрная шубка. Ярко-рыжие густые волосы. Надменный взгляд королевы. Смех колокольчиком:

– Простите, не рассчитала! – в повисшей вокруг тишине и ослепительная улыбка.

Где-то я уже её видела. Вот только где? Бесчисленные лица проносятся в голове картинками, одни яркие, другие блёклые, третьи и вовсе размытые, но выбрать нужную я так и не могу.

Разговоры вокруг возобновляются.

Незнакомка осматривает полный зал, все столики которого заняты, и вдруг останавливается взглядом на мне. Задумчиво прищуривается, затем бросает кому-то через плечо: