Она что-то ещё говорит томным грудным голосом, а у меня в штанах становится тесно.

Игнорирую надушенный пергамент. Откидываюсь на спинку кресла и подношу к губам прохладный фамильный перстень.

Шилаве тридцать пять, она вдова, ни от кого не зависит, явно знает, чего хочет и готова к интрижкам без обязательств.

А у меня давно не было женщины, и, кажется, это проблема.

Не решить ли её прямо сейчас?

В миндалевидных глазах напротив плещется неприкрытая похоть, а мой звериный нюх улавливает мускусный аромат женского желания.

Задумчиво постукиваю пальцами левой руки по подлокотнику, прикидывая, стоит ли разложить магистра артефакторики на столе прямо сейчас, взять её быстро и грубо, или подождать уже до вечера и никуда не спешить?

– Поэтому я хотела, – продолжает Шилава, кокетливо накручивая на палец тёмный локон, – показать вам те пункты, которые изменила. Но я глупа и бестолкова в сравнении с вами. Если заметите в моём плане какие-то недочёты, то я сделаю всё-всё, чтобы исправить их, господин ректор.

Последние слова Шилава произносит на выдохе. Жадно втягиваю носом её усиливающийся запах. Напряжение в паху становится нестерпимым.

– Николас, – дозволяю ей. – Когда мы наедине. Подойди и покажи, какие пункты ты изменила.

Взглядом показываю на лежащие передо мной листы пергамента. Звериным зрением слежу за тем, как Шилава проворно поднимается с кресла и, громко цокая каблуками, огибает стол.

Ещё даже не притронувшись к ней, заранее знаю, что уже готова и течёт. Как только оказывается рядом, грубо дёргаю её к себе на колени.

В Бездну.

Можно трахнуть её и вечером, и сейчас, зачем выбирать?

Миндалевидные глаза вспыхивают радостной похотью, Шилава ёрзает бёдрами, устраиваясь поудобнее.

И в эту самую секунду без стука распахивается входная дверь.

В дверном проёме столбом застыла Киана.

14. 4.

Киана.

В нерешительности медлю в пустой приёмной. Помощницы ректора нет на месте. Может, она у него в кабинете?

В голове полнейший сумбур. Пока шла сюда, перебирала все возможные причины, зачем Николас снова меня вызвал.

Недоволен из-за того, что ослушалась и удрала от него на Снежном пике? Помнится, он грозился меня наказать, и даже забрать фамильяра…

– Барсик, – наклоняюсь, поглаживаю холку и шепчу ластящемуся к ногам коту, – а погуляй, хорошо?

Не попадайся Николасу на глаза, от греха подальше.

– Мяу! – котик послушно взмахивает пушистым хвостом и растворяется в воздухе.

Бреду через приёмную к двери в кабинет ректора.

Зачем ещё он меня вызвал?

Что, если моё прошение о разводе удовлетворено? Его высочество обещал помочь. Впрочем, маловероятно, что всё решилось бы так быстро.

Если не это, что тогда?

Николас ведь не мог узнать, что я тайком удирала из академии, хотя он запретил? Ведь не мог? Мелькание никак не отследить, нет такого артефакта, и даже драконьей магии подобное не подвластно, если нет истинной связи. У нас её нет. От последней мысли отчего-то становится грустно.

С тоской смотрю на свои чистые запястья. Будь на одном из них метка истинности, всё было бы иначе. Николас бы любил меня и не смотрел бы на других! Эх…

Долгое время считалось, что истинность в нашем мире утрачена, но в последние годы всё больше случаев обретения драконами своих истинных пар. Истинность – величайший дар, единение душ, тел, эмоций, уникальная сила, соединяющая воедино три ипостаси – человека, зверя и женщину.

Дракон, обретший свою истинную, усиливает магию обеих своих ипостасей, становится несокрушимым. Только в союзе с истинной все сыновья рождаются драконами – недостижимая мечта любой обычной девушки. Моя?