– Урок? – усмехаюсь. – И что же это за урок такой? Объясни, пожалуйста, а то, кажется, я его не то, что не усваиваю, но даже не понимаю. Чем таким я перед тобой провинилась, что ты собрался отобрать у меня дочь? – чуть склоняю голову набок, делая вид, что очень заинтересована в ответе.

– А чем таким провинилась наша дочь, что ты лишаешь её меня и былой жизни? – возвращает он мне. – Верни Руслану. Вернись домой и сама. И тогда я отменю все блокировки, Полина.

С моих губ срывается смешок. Смотрю на Тима и не верю, что он это говорит.

– Вот только не надо играть на моих материнских чувствах! Не после того, что ты устроил. И что значит «Вернись домой»? – переспрашиваю. – Куда домой? Разве не ты мне ещё недавно вещал, что нет у меня никакого дома? Что у меня вообще ничего нет. Всё ты заработал. Это всё твоё. Твоё! И карты эти… – махаю рукой на левый угол стола, где, точно знаю, он хранит своё портмоне в верхнем ящике. – …тоже все твои. И чтоб ты знал, я ни одной из них не взяла. Все они в твоём доме лежат. И мои деньги на моей карте тоже, чтоб ты знал, твои. Я тебе их копила. На подарок. А, знаешь, что, – лезу в карман пальто, доставая из него ту самую заблокированную карточку, – подавись! – швыряю ему в рожу. – Не нужно мне ничего от такого мелочного человека, как ты! И ты сам мне тоже больше не нужен! Понятно тебе? Не нужен! Люби теперь свою Регину! А ко мне не смей больше приближаться! Ни ко мне, ни к моей дочери! Козёл!

Вслед за картой в него летит подставка для канцелярии. Он её, конечно, ловит, но мне всё равно. Я даже ответа его не дожидаюсь, разворачиваюсь и бегом направляюсь на выход, чувствуя, как меня снова принимаются душить слёзы обиды и отчаяния.

Как так можно? Вот как?

– Будь ты проклят, Шахов! Будь ты проклят! – повторяю то и дело, пока бегу к лифту под удивлённые взгляды попадающихся на пути сотрудников.

Наверное, я в их глазах выгляжу сейчас невменяемой. Да что уж там, я и сама себя такой ощущаю. Невменяемой дурой. Как я, так долго живя с человеком под одной крышей, не замечала всего этого? Правду говорят, любовь глаза застит. И даже хорошо теперь, что всё так получилось. Зато теперь я точно знаю, что всё делаю правильно. Я добьюсь развода с Тимофеем Шаховым. Чего бы мне это не стоило. И дочь мою он не получит. И о втором ребёнке не узнает. Пусть ему его драгоценная Региночка наследников, сколько надо, рожает. А мои дети – они только мои!

Я почти не замечаю, как добираюсь до машины. Да и оказавшись за рулём, долго не могу прийти в себя, глядя перед собой, крепко сжимая в пальцах руль. Заводить двигатель не спешу. Нужно успокоиться. Нужно. Но выходит плохо. Особенно, когда на ум приходит ещё один очевидный факт. Машина тоже не моя. Мне её Тим подогнал сразу после свадьбы. А значит… открываю бардачок и достаю оттуда всё, что там скопилось за время моего вождения. Рассовываю по карманам пальто. Хорошо, оно куплено не им и вообще ещё до нашей встречи. Так что сую в него всё, что нахожу важным. А вот затем иду обратно в офис. К охране.