Сотни раз я думала о том, как убить своего мужа так, чтобы не попасться…
Но каждый раз отказывалась от этих мыслей, дрожа в холодном поту. Я не убийца. Не смогу. И, уверена, Слава слишком хорошо это знает. Он давит ровно на столько, сколько свободы дает потом, чтобы пришла в себя и вышла из отчаяния. До следующего раза. Как на поводке держит – то дернет к ноге, то отпустит побегать.
Наревевшись, я поднялась и на негнущихся ногах направилась к раковине. Все как всегда – прохладное мокрое полотенце сняло воспаление с лица, макияж скрыл оставшиеся следы слез и усталости, и уже через полчаса я безразлично пялилась на город через окно автомобиля…
Питер уснул перед камином на диване, а я все пялился на огонь, размышляя.
По всему – нужно было бежать. Складывать быстро рюкзак и сваливать в ночь. У меня было несколько точек приткновения в Подмосковье. Старые заброшенные дома или дачные небольшие домики – идеальнео место укрытия. Но теперь речь о ближнем радиусе не идет. Нужно уезжать на Север.
Что бы ни говорил Горький, это решение всегда оправдывало себя в перспективе. Оно давало мне время пожить на свободе. Но это неизменно тянуло за собой много тяжелых моментов – поиск жилья, обеспечение его безопасности, обустройство, привыкание, разведывание отходных путей и затирание старых следов. Все это занимало несколько месяцев. Тяжелых месяцев. Первое время приходилось буквально скитаться…
Только я устал.
Настолько, что снова захотелось обернуться к страху лицом и сдаться.
Только такие желания меня одолевали не впервые. Но на этот раз во мне будто что-то сломалось. Я тяготел к самоуничтожению. Согласиться на предложение Горького и довериться – верняк. Ведьмаки – те еще ублюдки.
Я медленно растянул губы в кривой усмешке.
А потом вдруг вспомнил последний взгляд Надежды, прежде чем она исчезла в кабинете своего руководства.
Надежда… имя-то какое…
Довериться людям?
Нет. Доверять я никому не буду.
Вытащив мобильник из кармана, я набрал сообщение человеку:
«Я согласен на ваше предложение».
Прошло меньше минуты, прежде чем я получил ответ.
«Вы не пожалеете, Верес Олегович. За вами приехать?»
«Я сам приеду».
– Ты отлично выглядишь, – снисходительно улыбнулся Слава, беря меня за руку. – Спасибо, что приехала.
– Давай без этого лицемерия? – закатила я глаза и вырвала руку из его. – Ты не оставил выбора. Надолго тут это все у тебя?
Он повел меня вверх по ступеням к пафосному зданию какого-то ресторана. Я смотрела под ноги, не интересуясь обстановкой вовсе. Все, чего мне хотелось – побыстрее уйти.
– Я надеялся, что мы сможем посидеть где-нибудь после…
– Я устала.
– Что там происходило у тебя такого, что тебя так вымотало? – неожиданно заботливо поинтересовался он.
Меня затошнило.
– Тебе никогда не было интересно по-настоящему. С чего вдруг такие вопросы?
– Перестань, Надя. Мне всегда было интересно о тебе все.
– Только то, что помогает меня контролировать, – поправила я его холодно. – На остальное тебе плевать.
К этому моменту ступеньки кончились. Но Слава не повел меня дальше, разворачивая к себе лицом. Я отвела взгляд.
– Мне искренне не хочется делать все еще хуже, – начал он и вскинул руку к моему лицу, осторожно обхватывая подбородок и поворачивая к себе. – Ты сводишь меня с ума.
– Ты болен, – безразлично ответила я.
– Хочешь, чтобы я полечился? – серьезно поинтересовался он.
– Я ничего от тебя не хочу. К чему этот разговор? Ты хотел, чтобы я приехала. Я тут. Пошли.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Проблема в том, что я не больна, чтобы быть счастливой с тобой. Хочешь сделать меня счастливой? Отпусти. Дай развод. И оставь в покое.