Верила ли я в то, что он на такое способен? Нет, конечно. Он, скорее, прикончит меня. Но с каждым месяцем мне становилось все безразличней. И даже антидепрессанты уже не помогали. Невозможно устроиться в этих обстоятельствах так, чтобы жить полноценно.

Возможно, чувствуя этот надлом во мне, Слава и забеспокоился, что его любимая куколка ломается…

Он долго смотрел на меня молча.

– Ты пьешь антидепрессанты, но тебе, видимо, это не помогает, – заявил, задумчиво растягивая фразу.

– Конечно, не помогает! – вскричала я. – Обстоятельства такие, Слава! Людям на войне антидепрессанты тоже не помогают. Потому что от таблеток они не перестают оставаться на войне!

– Я поищу тебе врача, – холодно постановил он и попытался взять меня за руку. – Ты истощена на своей работе и не понимаешь, что несешь.

Меня парализовало от желания сорваться прямо здесь и сейчас.

– Что, уже не хочешь полечиться? – усмехнулась я презрительно, развернулась и направилась к дверям.

Больше он не пытался со мной заговорить. Очередной скучный светский вечер поглотил в свою тошнотворную атмосферу. Я взаимодействовала с окружением по минимуму – безразлично смотрела на кого-то, кто пытался со мной заговорить, ковырялась в тарелке с изысками и поглядывала в сторону бара. Но, нет. Я еще не дошла до такого отчаяния, чтобы напиваться. Вернее, где-то глубоко внутри себя я еще не сдалась.

– Так а что там с открытием нового отдела? – поинтересовалась я, когда Слава обернулся ко мне после очередного раунда скучной деловой беседы.

– Слух дошел, что ты там переполох устроила сегодня, а Краморов оценил, – нехотя ответил Слава. Хвалить он меня никогда не умел. Ему мои успехи всегда поперек горла стояли. Дать ему волю – посадил бы меня на подмосковной даче и не выпускал никуда. В какие-то моменты мне казалось, что тем я и закончу свою жизнь. Но «игрушка» нужна ему функционирующей.

– Я и раньше преуспевала, но речи о постоянной вакансии не шло. – И я сделала вид, что мне стало скучно, и его «козырь» выцветает на глазах, а атмосфера вгоняет в тоску.

– Теперь Краморов открыл вакансию. И тебе предложат постоянную работу. Только я не уверен, что ты ее потянешь. Тебе явно нужен отдых. Может, слетаем куда-нибудь на неделю?

– Лети сам. Думаю, ты без проблем найдешь себе компанию. А мне ты обещал работу за сегодняшнюю покладистость. Или я ухожу домой.

Взгляд Славы блеснул знакомым огнем. Еще бы! Его кукла ожила и готова снова давать отпор. Что может быть веселее? Глаза ублюдка загорелись от предвкушения новых игр, но мне было плевать. Не только он меня изучил за эти годы.

– Будет тебе работа, – благосклонно пообещал он. – Собственно, все уже решено. Отметим?

– Можно, – слабо улыбнулась я, чувствуя, как дрожат ноги от напряжения.

А потом мысли сами вернулись к раннему утру сегодняшнего дня и странному токсикологу с медовым взглядом. Я всегда уходила из своей неприглядной реальности в мысли о работе, а сегодня это сделать было как никогда легко. Все же этот Бесовецкий крут несмотря на то, что очень молод. Интересно, почему его окружили такой охраной? Так опасен? Вряд ли, ведь потом оставили с ним почти наедине. Хотя, может, меня было просто не жаль?

Я усмехнулась, но вдруг обнаружила на себе взгляд незнакомого мужчины, сидевшего за соседним столом. Оказалось, что, задумавшись, я уже какое-то время на него смотрю. Резко отвернувшись, я схватилась за бокал, пытаясь перевести дух. Единственное, что срывало Славу с катушек по-настоящему – внимание других мужчин. Если он замечал, что ко мне кто-то проявляет интерес, то поклоннику было несдобровать. Слава преследовал каждого, кого уличал в каком-либо внимании ко мне. Кто-то отделывался мелкими неприятностями – кредит, к примеру, ему не выдадут или машину эвакуируют в неизвестном направлении, а потом он найдет ее на какой-нибудь разборке. Я знала, потому что Слава неизменно хвалился мне этим, касаясь темы невзначай. Но иногда бывало и похуже. Он мог лишить работы, семьи, надежды, низвести до самого дна. И однажды я это уже видела…