Отчего-то на глаза наворачиваются слёзы. Возможно оттого, что я понимаю — таких вечеров совсем скоро не будет в нашей жизни.

У дракона родится долгожданный сын, а Ева? Ее ожидает участь стать ненужным ребёнком?

Хотя, почему ненужным?

Для меня она всегда останется любимой и желанной.

Вскоре муж уходит, сославшись на дела.

Я же укладываю Еву спать, и сама ложусь в детской.

После сегодняшнего дня в спальню я ни ногой, как и в последующий.

Свой выбор Рей сделал. Я свой — тоже.

Стараясь не привлекать внимание, отлучаюсь из дома ненадолго, готовлю пути к отступлению.

Жду подходящий момент.

И он неумолимо приближается.

Ведь самый удачный момент для побега — когда все будут отвлечены другим.

В моем случае, предстоящей свадьбой.

— Долго ты будешь прятаться в детской? — наконец, муж понимает, что я не просто так не ночую в нашей общей спальне.

— Я не прячусь, — поднимаю голову с подушки, и сонно моргаю: свет, льющийся из дверного проема, в котором стоит Рей, слепит после темноты.

— Тогда пойдем в спальню, золотинка, — последнее слово муж произносит ласково, так, что мое глупое сердце готово растаять.

Но я себя осекаю.

— Не называй меня так, — сажусь на диванчике рядом с детской кроваткой, в которой мирно сопит Ева и пытаюсь распрямить спину.

Не счесть, сколько ночей я провела на этом диванчике, пока дочка была совсем малютка.

— Я буду тебя назвать, как захочу. — довольным голосом произносит муж и добавляет в голос бархат. — Идём в спальню.

— Что, Беатрис уже не справляется? — резко отвечаю я. — Иди к ней.

— Ценю твой сарказм, но твой острый язычок я бы прямо сейчас направил в куда более нужное русло.

Я задыхаюсь от негодования

Он что же — думает, что я после всего того, что узнала, лягу с ним в одну кровать? Он точно сумасшедший.

— Я уже сказала тебе, и не раз. С другой я делить тебя не намерена. Пусть она греет твою постель.

— Глупенькая. Беатрис поживет здесь совсем немного, и уедет в Блэдшир, когда там закончат все строительные работы?

— Что? — выкрикиваю, но тут же снижаю тон, чтобы не разбудить Еву, добавляю уже тише: — она будет жить вместе с нами?

— Я же сказал, — морщится, — пока да.

— Это просто какой-то сюр, — сдавливаю голову потому, что она раскалывается. — Рей, неужели ты думаешь, что я смогу так жить?

— Тебе придётся, Эли. Ты давала клятву перед Богами.

— Я давала клятву быть верной женой. Как и ты — верным мужем. Но ты ее нарушил.

— Надоели твои разговоры, идём.

Муж в один размашистый шаг оказывается рядом и заключает в кольцо своих рук.

Пытаюсь отстраниться, вырваться, но у него стальная хватка.

Он тащит меня прочь из комнаты, пока я, вырываясь, обрушиваю свои кулачки на его грудь.

И в какой-то момент его блеск в глазах становится сумасшедшим.

— Что возьмёшь меня силой? — мой голос вот-вот сорвётся, сглатываю тугой комок в горле. — Что ты с нами делаешь, Рей?

Муж останавливается, моргает несколько раз, словно сбрасывает с себя морок.

Он выпускает меня, но тут же опирается руками о стену, с двух сторон от моей головы, и с шумом втягивает воздух, мой запах.

От приглушенного ночного освещения в коридоре подрагивают наши тени.

Небольшое пространство заполняется его запахом, пряным и лесным.

Рей оттягивает мою золотую прядь и легонько наматывает ее на палец, а затем ещё и ещё.

Прекрасно знаю, что мои волосы — его отдельный фетиш. Как и то, что вскоре может последовать.

Есть подозрение, что до спальни мы попросту не дойдём.

Улучив момент, подныриваю под его руки, и бросаюсь прочь.

Врываюсь в комнату дочери и быстро прикрываю дверь, задыхаясь от бега.