В воздухе разлит приторно-сладкий запах ванили. Концентрированный до тошноты.

Иду в самый его эпицентр.

На удивление на пути мне никто не встречается. Вымерли все, что ли?

Толкаю дверь в свою спальню, что раньше мы делили с Эли, а сейчас я в ней один.

Смотрю и не верю своим глазам.

Чертова бездна!

Во что ее превратили?

19. 7.1

Рейнар

Прямо посреди комнаты стоит огромная зачарованная купель, размером с небольшой пруд. Благо размеры самого помещения позволяют.

И все-таки… Это чересчур.

Мебель, кровать, столики и пуфы, сдвинуты к стенам, окна распахнуты, впуская свежий аромат вечера и хотя бы немного рассеивая морок, что влажным туманом стелется вокруг.

Посреди всего этого “великолепия”, призывно изогнувшись на бортике, полулежит Беатрис. Ее кожа блестит и лоснится, словно она искупалась в масле, а темные волосы влажно облепляют плечи, повторяя изгибы.

Она медленно поворачивает голову, увидев меня, и пропевает томным голосом:

— Рейнар, милый, наконец-то ты прилетел, я тебя уже заждалась.

Она поднимается, совершенно обнаженная, что ничуть ее не смущает, и медленно идет ко мне.

— Ты такой напряженный в последнее время, тебе срочно надо расслабиться.

Это она верно подметила. Вдох, выдох. Чтобы не скрутить ее тонкую шею. Думать о наследнике.

— Что ты здесь наворотила? — слова даются с трудом, едва просачиваются сквозь зубы. Вместо этого хочется разнести к чертям всю эту безднову купель.

— Немного водных процедур, думала, тебе понравится, — в глазах Беатрис появляются слезы. — Что я делаю не так, Рейнар, скажи?

— Все хорошо, Беатрис, — выдыхаю. Наваливается усталость. Просто ты — не та, крутится в голове мысль.

Нет на руке знакомой до каждого завитка метки. Нет того золота волос.

Хрень какая-то.

Вырываю из головы эту мысль, словно сорняк. Ну что за дичь, правда. Та, не та. Есть я — правитель Золотого предела. Есть жены, основная обязанность которых рожать сильное потомство. Точка.

И, как оказалось, Беатрис с этой ролью справляется.

— Распорядись, чтобы здесь все убрали, и иди к себе.

— Я отпустила всех слуг на сегодня, даже мама уехала, — вздыхает Беатрис, смахивает слезу и ведет плечами, ежась. — Но если ты против… Я и сама здесь все уберу.

Она круто разворачивается и вмиг, поскальзываясь на мокром полу, заваливается набок.

Инстинкты срабатывают молниеносно.

Спустя секунду я крепко держу ее.

— Ах, — выдыхает она мне прямо в губы, прижимается и обвивает руками. — Не гони меня, Рейнар, пожалуйста, не гони…

Эли.

За окном раннее утро, но мне отчего-то не до сна.

Хотя, почему же, причина ясна.

С того самого вечера, когда Кристофер пообещал помочь Дейву, достать настой, прошло уже два долгих дня.

Время, за которое от него не было ни единой, даже самой маленькой весточки.

Все эти дни мы с Евой провели в чужом, по сути, доме, в котором к нам обращались как к монаршим особам. Любое пожелание, любой каприз выполнялись без единой заминки.

Нет, мы многого не просили. Но все же… Очевидно, Кристофер, уезжая, дал соответствующие указания.

Чуть позже просыпается и Ева. Мы вместе завтракаем и дочка, уплетая пышные оладушки, в предвкушении ждет прогулки.

В местном саду, что разбит прямо под окнами, устроена хитрая система маленьких ручейков с диковинными рыбками всех цветов, что вызывает у Евы неописуемый восторг.

Дочка убегает, под присмотром слуг Кристофера, а я наблюдаю за ней из окна, путаясь в развевающейся от ветра занавески.

Да, целитель, который меня навестил, разрешил мне вставать. Но пока без резких движений.

И я вздохнула с облегчением. Самое главное, что мои детки со мной. Остальное устаканится.