Я точно здесь никогда раньше не была.

Мой материнский инстинкт выкручивается на полную катушку. Я хочу бежать. Искать. Делать хоть что-то. Не могу больше лежать без действия.

Сбрасываю с себя простыню и хочу встать, несмотря на то, что каждое движение отдается спазмом внизу живота.

Опускаю ноги, утопая в мягком ворсе, и собираюсь с силами, чтобы встать.

В эту самую секунду дверь в комнату распахивается и входит…

Кристофер?

Да, граф Эвой — это, несомненно, он.

Его длинные белые волосы и желтые глаза с крапинками охры не спутать ни с кем другим.

Совершенно теряюсь, не понимая, что происходит.

— Как ты себя чувствуешь? — он делает пару шагов, проходится по мне встревоженным взглядом.

— Как я себя чувствую? — повторяю я зачем-то. Просто потому, что не знаю, как описать все те ощущения, что захлестнули меня.

Так, словно по мне проехала карета. Пару раз.

Но какое это имеет значение?

Все, что я хочу знать, это то, где моя девочка, моя Ева?

— Ты знаешь, где Ева? — сглатывая я сухим горлом, отчего голос запинается и хрипит.

Кристофер подходит к небольшому столику, наливает воды в высокий прозрачный стакан из хрусталя, обхватывая его длинными пальцами.

— Вот, выпей, — протягивает мне так нужную сейчас жидкость. — И не беспокойся. Ева в безопасности. Она здесь. В моем доме. И у нее все хорошо.

Я делаю жадный глоток, еще и еще. Пытаюсь осмыслить услышанное.

— Но как так получилось? Я видела, как Еву увезли… — на этих словах сердце мое сжимается, так больно вспоминать.

— Вот тут я должен извиниться, — как-то сокрушенно произносит Кристофер. — Я ехал проведать тебя, вопреки твоей просьбе. И попал в самый эпицентр событий. Только представь, какая мне открылась картина — два монстра в небе, и тут ко мне почти под колеса падает Ева. Я, конечно, ее подхватил и хотел отвести немного в сторону от самой гущи событий, чтобы потом вернуться самому. И не заметил вовремя тебя.

— Не заметил?

Вспоминаю последние мгновения перед потерей сознания.

Карета, на которой увозили Еву, была небольшой, с темными кожаными боками и одним, совсем небольшим окошком сбоку, без каких-либо опознавательных знаков.

Вовсе не в таком экипаже граф подвозил нас к брату.

— Признаюсь, я был в тех краях проездом, стараясь не привлекать внимание, но вдруг подумал, как жутко хочу тебя увидеть снова. Правда, меня терзали сомнения. Вдруг ты не захочешь меня видеть? Вдруг вы вообще уехали?

— Ты так напугал меня, — признаюсь, — когда я увидела Еву в твоей карете…

— Я и сам был сбит с толку. Малышка была так напугана, что буквально выскочила из дома. Но хвала Богам, я появился как раз вовремя.

Да, получается, Кристофер нас спас?

— Тебе, кстати, лучше пока не вставать, — граф Эвой приподнимает одну бровь, намекая на то, что я сижу на кровати, готовая броситься прочь. — Целитель сказал, что угроза беременности пока миновала, но тебе надо поберечься.

Значит, я и впрямь жду ребенка… От Рея.

Вмиг накатывает тошнота и слабость, голова кружится.

Боги, я должно быть, кажусь такой глупой и слабой. Такой жалкой и потерянной.

— Я хочу видеть Еву, — уверенно говорю, сжимая простынь в руке. Как бы ни было плохо, мне необходимо знать, что дочка рядом.

— Ложись обратно на кровать, а я пойду позову ее, — обещает Кристофер и уходит.

Он возвращается буквально через несколько минут вместе с Евой, держа ее за руку.

— Мамочка, ты уже плоснулась, — моя крошка запрыгивает ко мне на кровать, и я крепко прижимаю ее к себе. Целую ее кудряшки, щечки, все, до чего могу дотянуться.

Спасибо… спасибо всем Богам за то, что моя дочка здесь.