— Лезешь куда не надо, — продолжил Марк, укачивая Кори, — на ровном месте проблемы ищешь! Двадцать золотых есть — в город проще сходить закупиться! А там и головорезу этому писать, пускай дальше раскошеливается… Разве ж ты должна здесь впроголодь жить? Что за условия?!

Я вздохнула. Во-первых, я уже решила, что Кориану лучше не писать, — потому что не знаю, чего от него ждать. Во-вторых, у меня есть двадцать золотых в месяц. А первый взнос за маленький домик в городе вроде того, рядом с которым я выросла, — сто пятьдесят. Конечно, это будет совсем не роскошный дом, скорее халупа, да еще и в кредит, который я буду выплачивать до самой старости, зато свой! С маленьким сыном на руках у меня вряд ли выйдет заработать на что-нибудь большее.

Увы, но стоит смотреть на вещи трезво. Может, стоило послушать Кориана и, когда он сказал мне убираться, “прихватив свое барахло” — в самом деле прихватить барахло. Но я ушла от него в чем была: платье, сережки, туфли, шаль и маленькая заколка. Я не любила тяжелых украшений и вычурных нарядов, хотя ими был забит весь мой огромный гардероб. Гардероб жены Первого советника, ей полагалось одеваться роскошно.

Мне это не нравилось. Может, потому что вещи в гардеробе казались мне такими же чужими, как и поместье Кориана, как и то, что я вообще стала его женой.

Выбирали всю мою одежду наставницы по этикету, она была… статусной. Ужасно неудобной, а украшения, и купленные специально для меня, и родовые драгоценности Амберов, которые мне полагалось носить как жене главы рода, — тяжелыми.

Сначала я думала, что смогу понравится Кориану, если буду одеваться так, как говорили наставницы, но… но большую часть времени он все так же смотрел сквозь меня. Не дали никаких плодов уроки этикета и даже игра на фортепиано, которой я “должна была владеть”.

Так что носила я чаще всего самое простое домашнее платье, сережки, браслет и заколку, которую мне привез Кориан после одной из своих долгих поездок в столицу.

“У тебя глаза такие же, как тут камни. Вспомнил вдруг”.

С ней я почти не расставалась: заколка была удобной и легкой. Хотя причина, конечно, была не только в этом.

Когда я узнала, что беременна, уже после развода, я поняла свою ошибку: денег за драгоценности и платье, в которых я ушла, получилось выручить совсем немного, а пособия Кори едва хватало на то, чтобы сводить концы с концами.

Не говоря уже о том, что чувствовала я себя во время беременности, да и после нее настолько плохо, что двигалась с трудом, а мысли в голове были тяжелыми, неповоротливыми, ватными. Я все время была сонной и слабой, думать не получалось совсем.

Удивительно, но сейчас мне было намного лучше, как будто я год сидела без воздуха, а сейчас вдруг задышала полной грудью. Или как будто сидела в темной комнате, а сейчас вдруг в ней включили свет. Или как будто в голове наконец прояснилось после долгой болезни, из которой, кажется, невозможно выбраться. Интересно, это дом на меня так влияет? Глупости, хотя смешно об этом думать, ведь это — поместье Кориана.

Поток мыслей вдруг прервал странный звук, и я сообразила, что это урчит у меня в животе. Аппетит вдруг проснулся — зверский. Да я ни разу за последний год не была такой голодной!

Но, несмотря на это, деньги нужно было экономить, чтобы за год (если повезет) работы хоть что-то скопить. В любом случае, даже маленькая сумма на руках — это больше, чем совсем ничего.

— Давай хотя бы посмотрим, что тут, — предложила я Марку, поднимая свечу повыше.

Какие-то мешки, глиняные широкие кувшины, но больше всего — паутины и пыли. Наверняка еще и мыши где-то шастают, но это дело житейское. Главное, плесенью не пахло, вокруг было сухо — значит, продукты не испорчены.