А что если Морис и здесь решил солгать мне? Я так привыкла верить его словам… верить ему, как самой себе. Но ведь и он, как выяснилось, прекрасно умел врать и притворяться.

Что если после развода он выставит меня прочь, к моим родителям? Или заберет Николаса сразу, едва я подпишу бумаги?

А что…

Он сказал, что Нику нужна мать, но не сказал, что ему нужна именно я. А так он избежит скандала, его имя не будут полоскать по всем салонам… а потом он просто скажет, что нашему сыну будет лучше в полной семье. И его новая пассия заменит Нику меня. Ладно, пускай не сразу после подписания – все же он не такой идиот. А через год, вместо обещанных четырех, например…

Воспаленные нервы и боль предательства неплохо подстегнули фантазию, и в голове тут же всплыли картинки будущего:

Вот мы разводимся, а спустя время Морис приходит и забирает у меня сына. Я пытаюсь спорить с ним, хочу устроить скандал, но Морис успел первым, и мне никто не верит. Скорее напротив, все считают, что сыну лучше с отцом. Вот Николас растет в столице, месяц проходит за месяцем, и постепенно он забывает меня. Вот, спустя несколько лет, он уже называет мамой ту, другую, новую жену Мориса.

Я тихо заскулила, потрясла головой, даже не пытаясь вытереть слезы, что не собирались кончаться.

Нет. Нет, я не могу этого позволить.

Но что же мне делать? Что я могу ему противопоставить? Я и так отдала ему свое сердце и честь. И теперь у меня ничего не осталось, кроме разбитых надежд. Ничего.

Я плакала почти до самого утра. Тихо поскуливая, вертелась на кровати, все пытаясь устроиться так, чтобы унять боль в груди, которая не желала слабеть.

Я пыталась найти выход, но мысли были такими же пустыми, как и сердце Мориса. Они лишь разжигали слезы, подкидывая все новые и новые видения ужасного будущего.

Как родители отказываются от меня. Как меня изгоняет общество. Как мне некуда идти, и в итоге я оказываюсь на улице. Без Ника, без любви, без всего.

И мне никак не избежать развода, потому что у Мориса на руках куда больше преимуществ, в виде денег, власти и положения.

Значит, надо молчать и соглашаться ради призрачной надежды побыть подольше рядом с Ником?

Или плюнуть на все и бежать? Ага, вот только далеко я не убегу – со своими связями Морис найдет меня в два счета, и все станет только хуже…

Когда я наконец забылась тяжелым, тревожным сном, полным мутных кошмаров, заплакал проснувшийся Николас.

Кое-как поднявшись на ноги, шатаясь, я добрела до его комнаты, достала из кроватки.

– Доброе утро, милый, – прошептала хрипло, пытаясь натянуть на лицо улыбку.

Николас улыбнулся в ответ, совсем не подозревая, что его ждет впереди, и не выдержав, я снова заплакала.

– Иди к себе, Лара, и возвращайся, когда успокоишься, – за спиной раздался холодный голос Мориса. – Сыну ни к чему видеть твои слезы.

Вот он явно не мучился ни кошмарами, ни совестью и выглядел вполне отдохнувшим.

– А как же твои слова о том, что ему нужна мать? – скривилась я, прижав Ника крепче к себе, словно в любой момент его могли у меня отобрать.

– Ты сейчас не мать, а ее бледная тень, – отрезал Морис. – Увидишь Ника, когда отдохнешь и приведешь себя в порядок.

Его голубые глаза превратились в кристаллики льда, а голос зазвучал жестко и властно. Руки словно сами собой передали Ника Морису – я настолько привыкла во всем слушаться мужа и не перечить ему, что сейчас не смогла пересилить себя.

Только снова оказавшись в спальне, я поняла, что и дальше не смогу.

Моя любовь к Морису была слишком сильна. До рождения Ника я буквально дышала им, думала о нем каждую секунду и во всем старалась угодить. Я млела от одного его взгляда и расстраивалась, когда он был недоволен. Я встречала его заботой, я никогда не отказывала ему в близости… на этом моменте слезы полились сильнее.