– Мне надоело.

– И что тебе надоело, Лара? – выгнул брови мужчина.

– Твое отношение, – ответила, стиснув руки в кулаки. – Ты уже унизил и растоптал меня разводом. Полагаю, этого достаточно…

– Я не передумаю, Лара, – перебил меня Морис.

– Я и не прошу тебя об этом, – покачала головой, чувствуя, что внутри все натянулось, как струна. – Но ты утверждал, что не хочешь становиться врагами, однако твои поступки говорят об обратном.

– В каком смысле? – Морис устало потер лоб.

– В каком? – я усмехнулась. Он и впрямь не понимал, или просто делал вид? – Ты ведешь себя грубо. Ты забираешь почту и приглашения, предназначенные мне. Ты не хотел пускать меня к Ванессе… – принялась перечислять, загибая пальцы. – По-твоему, так ведут себя друзья? Почему ты считаешь, что вправе мне указывать? Если я безразлична тебе, то почему ты постоянно рычишь на меня?

Одни только боги ведали, чего мне стоило выдать всю эту тираду. Внутри я рассыпалась на сотни маленьких осколков и привычно робела под пронзительным взглядом ледяных глаз Мориса. Внутри я раз за разом умирала, оплакивая разбитое сердце и полную беспомощность. Но снаружи оставалась спокойной и только дрожащие пальцы могли выдать мое волнение.

– Я знаю, насколько ты глупа и наивна, Лара, и прячу от тебя приглашения ради твоего же блага, – окрысился Морис гневно. – Безразлична? Да, Лара, это так и поэтому я хочу развод. Но все-таки ты мать моего ребенка, и я не могу допустить, чтобы тебя унижали.

– Чушь! Ради моего блага можно было все объяснить спокойно. Так чего ты сейчас злишься?

– Да потому что мне стыдно, Лара! – закричал Морис, кулаком ударив подлокотник кресла с такой силой, что затрещала ткань, а сама я подпрыгнула от неожиданности. – Я не думал, что ты влюблена в меня по-настоящему, и теперь виноват перед тобой. Но ничего уже не изменить, да и не хочу я всю жизнь быть рядом только из-за жалости!

После его слов внутри зажегся робкий огонек надежды. Стыд – это уже не безразличие. И да, я так сильно любила Мориса, что была согласна и на брак из жалости. Вот только знала, что Морис не согласен и никогда не согласится.

– Если тебе стыдно, то прекрати это! – теперь уже кричала и я. Плотина показного спокойствия рухнула от признания Мориса, и наружу снова прорвались боль, гнев и отчаянье. – Кричи на себя, а не на меня, потому что я была тебе хорошей женой и ни в чем не виновата перед тобой! И я уже сказала, что ради сына никогда не затею скандала, так что возьми себя в руки, потому что я взяла!

Чувствуя, что еще немного и разрыдаюсь, я развернулась и поспешила прочь из комнаты. Лишь на пороге обернулась, хриплым голосом добавив:

– Сейчас я уеду в лавку за новым платьем, а затем отправлюсь к Ванессе на бранч, потому что если буду сидеть дома, то все заподозрят неладное. А ты молча отпустишь меня и не станешь кричать по возвращению, если только у тебя и впрямь есть совесть.

Ответом мне была тишина – в гостиной раздавалось лишь тяжелое дыхание Мориса. Опасаясь передумать, я быстро поймала слугу, велев ему подготовить для меня экипаж, а после побежала в свою комнату, переодеваться.

Когда я уезжала, Мориса в гостиной уже не было.

4. Глава 4

Лара

Направляясь в торговую лавку, я взяла с собой няню и Николаса. Сын пока еще не привык к новому месту, а мое нервное состояние ничуть этому не способствовало. И я не хотела надолго оставлять его одного, чтобы он не испугался окончательно.

Да и почему бы малышу не посмотреть столицу?

В карете на меня нахлынул запоздалый откат после разборок с Морисом. Теперь дрожали не только пальцы, но и колени, и зубы. Да и вид у меня наверняка сейчас был не самым лучшим – напряженное лицо, тени под глазами и ошалевший взгляд.