Люба, конечно, за такие мысли мне наваляла. Потом вздохнула, обняла и сказала, что я просто еще не готова. Что надо дать себе время, чтобы переболеть, прожить эту боль, пропустить через себя, а потом отпустить.

Я не представляла, как можно такое отпустить, и отчаянно искала тот якорь, который поможет не сорваться.

Пару дней я потратила на то, чтобы купить все необходимое в квартиру. Настроение от этого только хуже стало, потому что постоянно приходилось напоминать себе, что я теперь одна, и что надо все подбирать для себя одной. Никаких массивных угловых диванов, на которых могли все уместиться, никаких наборов посуды на шесть персон, никакой бытовой техники с большой загрузкой. Даже прикроватную тумбочку можно было взять одну. Но я все-таки взяла две. Для симметрии.

И пока все это доставляли, жила у Любы.

Не знаю, как бы справилась со всем этим, если бы не она да Влад, который звонил каждый раз, как у него появлялась связь. Вдвоем они удерживали меня наплаву, но я чувствовала, что нужно срочно себя чем-то занять. Тогда и вспомнила про щедрые откупные от мужа в виде коммерческого помещения.

И если изначально, я вообще собиралась отказаться от такого щедрого «подарка», то спустя несколько дней передумала. Влад очень жестко сказал, чтобы я не страдала ерундой, а брала то, что мне причитается и использовала. Люба его поддержала. И промаявшись еще день, я все-таки решила сходить туда и посмотреть, что к чему.

Любопытная подруга, конечно, увязалась со мной.

С самого утра мы отправились по указанному в документах адресу. Это было близко, всего через две улицы от моего нового жилища. Тоже новостройка, первые два этажа которой были отведены под офисы. У моего помещения был отдельный, очень удачный вход.

— Не дурно, — хмыкнула Люба, когда мы поднялись на крыльцо.

Тут вышла заминка. Глеб передал мне целую коробку ключей, и почему-то ни один из них не подходил к входной двери.

— Дай-ка я! — сказала Люба и забрала их у меня. А я полезла в сумочку, потому что оттуда голосил телефон.

Стоило только глянуть на экран и руки затряслись. Артем.

Ни он, ни Марина не звонили мне с того момента, как забрали из больницы и отвезли к отцу. А ведь прошла почти неделя…

— Здравствуй, Артем.

— Мам, привет! — как всегда бодро произнес он, — че там, как?

— Потихонечку, — сердце билось где-то во рту, — у вас как дела?

— Норм. Я че звоню-то. У меня соревнования в эти выходные. А я красную форму не могу найти. Где она?

Перед мысленным взором тут же возникла гардеробная, вторая полка слева, снизу. Я сама убирала туда эту форму посте того, как постирала и погладила.

Только сказать ничего не успела. Люба внезапно выхватила трубку у меня из рук:

— Тём, привет. Это тетя Люба. Мать занята. Давай сам, — и сбросила звонок, потом посмотрела на меня строго и сказала: — Не смей!

26. Глава 7.2

У меня закололо, защипало, задергалось.

— Люб, ну зачем ты так.

— Что именно зачем я так? — спросила она, протянув мне погасший телефон, — ты действительно занята. СВОИМИ делами.

— Там же соревнования…

— И что?

— Это важно, он готовился.

— Какой молодец, — Любин голос сочился сарказмом, — готовился.

— Я перезвоню. Скажу ему…

— Хорошо, — она подняла руки в пораженческом жесте, — перезванивай. Давай. Ну что стоишь, давай-давай. Звони. Скажи малышу, где его подгузники. А то ведь он без рук, без ног, без мозгов. А еще без совести. Привык, что маменька все сделает и на блюдечке притащит.

— Люб…

— Что Люб? Когда твои вещи из дома надо было выносить, что-то он не растерялся. Вон с какой довольной мордой в субботнике участие принимал. А тут, что ты будешь делать… Трусы спортивные найти не может. Бедолажка.