Однако шампанское делает свое дело. Плакать я не собираюсь, наоборот, широко, наигранно улыбаюсь. Стараюсь быть собой, ведь открывшаяся выставка, где сегодня представлены мои скульптуры, не просто вернисаж — это конкурс. В нем участвуют три десятка художников: академики и молодые члены творческих союзов.
На выставке поднята тема роли женщины в истории. По результатам конкурсного отбора члены жюри определили дипломантов трех степеней в каждой из номинаций: графика, живопись и скульптура. А также вручили специальные поощрительные дипломы. Обещали издать каталог. Я безумно радовалась за своих коллег, старательно аплодировала как буйная, но даже представить не могла, что мне достанется Гран-при.

— Обалдеть! — рукоплещет мне мой муж, восхищенный финалом мероприятия. — Я даже не подозревал, насколько потрясающая у меня жена.

— Бывшая жена!

— Даже не рассчитывай. — Забирает он у меня хрустальную награду, она тяжелая, а тут еще цветы.

Андриевский улыбается, с гордостью и интересом крутит в руках призовую статуэтку в виде обнаженной женщины, тянущейся к солнцу. Разглядывает. Делает снимок на телефон.

Если бы я была трезвой как стеклышко, я бы дала этой статуэткой ему по голове. Но, так как я слегка расслабилась, мне уже все равно. Пусть не думает, что спрыгнул с темы про кулон. Зал от эйфории и пузырьков немного покачивается, но я держусь.

— А теперь я отвезу тебя домой, солнышко. Ты переутомилась.

— Даже не рассчитывай. Я поеду на такси. Тем более ты так и не ответил про кулон.

У меня аж подгорает. Отбираю свою награду обратно. А сама пристально слежу за лицом Елисея. Оно никак не меняется. Страха или замешательства на нем нет. Отчего я хмурюсь в непонимании.

— Какой кулон?

— Ты купил ей кулон на нашу годовщину, — вздохнув с раздражением. — Не придуривайся, Андриевский, ты думаешь, я ненормальная? Я сама лично видела, как ты его выбирал. Я задаю тебе вопросы, а ты заговариваешь мне зубы и лезешь под юбку. Мне не нужен такой муж.

— К сожалению, другого у тебя не будет.

Зря я выпила столько шампанского. Голова кружится все сильнее. Хочется то плакать, то смеяться. Взяв свои вещи, иду к гардеробу.

А он за мной, будто на веревочке. Оборачиваюсь. Вижу ее. За его спиной Лада наблюдает за нами, медленно покидая выставку, словно корабль бухту.

Пока мне вручали награду, эта стерва подходила к нему. Он смотрел только на сцену и очень быстро от нее отмахнулся. Но мне все равно было больно. Наверное, он договорился встретиться с ней позже. В любом случае в тот момент я едва сдержалась, чтобы не запустить наградой ей в голову. Мог бы сказать, чтобы проваливала, но нет, он что-то там ей отвечал. Общался.

— Снежа, я никакого кулона никому не покупал. — Пытается помочь с верхней одеждой.

Дергаюсь, выворачиваюсь. А он ждет, пока я застегну пальто, снова держит мои цветы и награду.

— Ты издеваешься надо мной? Глянь еще раз на ее шею, может, вспомнишь! Возможно, тогда твоя временная амнезия хоть капельку отпустит и сообразишь, что к чему? — встречаюсь с ним глазами и так смотрю, будто хочу прибить прямо на месте. Он пялится иначе: жадно и горячо, словно хочет проглотить.

Спустя мгновение, помотав головой, направляюсь к выходу.

— Я больше не хочу с тобой разговаривать, Елисей. Это какой-то сюрреализм. Я боялась у тебя спросить про кулон, а когда наконец-то решилась, снова не получила вразумительного ответа.

— Нет, я просто не понимаю, о чем ты. Так, стоп! Я, кажется, вспомнил!

— Да ты что? Вау! Не может быть! Я устала. Я так сильно устала от тебя и всего этого! Переночуй сегодня у своей любовницы, сделай мне радость в этот замечательный для меня день.