— Полпятого, Андриевский, рабочий день.
— Я хотел тебя порадовать. Быть с женой в важный для нее момент.
Вцепившись в букет, я не знаю, что мне делать. На нас смотрят люди, а он никак не уберет руку. От его пальцев в разные стороны по телу ползут искры.
— Как порадовать? Составил документы на развод?

— Ты обещала мне время до Нового года... — Теряет мысль, уставившись на мою руку с букетом. — Ты сняла кольцо? — хмурится Елисей.

— А ты почему-то нет.

Он больше не смотрит мне в глаза. Он злится. Желваки ходят по лицу, и он убирает ладонь с талии, продолжая сверлить взглядом мой безымянный палец без его брильянтового кольца.
— Тебе звонили насчет Павла?
— Да. Спасибо.
— На здоровье, моя красавица, — уже с куда меньшим энтузиазмом, все еще смотрит на мою руку. — Тебе очень идет этот наряд.

Нужно быть благодарной за комплимент, но я не могу. Я вспоминаю телефон в руках медсестры. И его фото. Это вызывает у меня резкий приступ боли в груди, как будто мое сердце работает с какой-то дополнительной нагрузкой.

— Не стоило уходить с работы, Елисей, еще развалится твоя компания. Не дай бог.

Я аж задыхаюсь от муки и горечи. Грудь вздымается высоко и нервно.
— Снежана, мне прекрасно известно, что открытие любой выставки для тебя очень важное событие.
— Как ты интересно запел на пороге развода. Раньше ты все пропускал.

И снова мы смотрим друг на друга. Как же я надеюсь, что скоро им переболею. Но все ощущается слишком остро и сильно.
— Не будет никакого развода, Снежа. Ни ты, ни я этого не хотим.

Его невозмутимое спокойствие в сочетании с горячим пронизывающим взглядом голубых глаз и мужественным лицом вызывает у меня чувство неловкости и путает окончательно. Мне трудно. Я будто на распутье.
— Ну да, сейчас нет, не будет развода, придется ждать до Нового года. Таков уговор.

Аромат его туалетной воды дурит мне голову. И иногда я как будто бы даже верю. Но перед глазами все равно всплывают скриншоты медсестры из женской консультации.
— А кто в твоих царских владениях остался за главного? Лада?

Андриевский прищуривается и отводит взгляд в сторону. Вздыхает. Не нравится, что я опять про нее вспомнила.

Нехорошо, что он отвернулся. Вот что это значит?!
— Я хотел бы пояснить насчет пресс-конференции, — читает муж мои мысли. — Ты наверняка ее видела. Так вот, Лады рядом не должно было быть. Она буквально протиснулась в последний момент, позже объяснила: хотела, чтобы дети ею гордились, мол, маму покажут по телевизору. Даже не сразу заметил.

Смотрю на него, еще и еще, как будто не верю своим ушам. А затем, горько рассмеявшись и закрыв глаза, прикладываю одну руку ко лбу, другой неаккуратно стискиваю букет.
— Тебе самому не смешно? Протиснулась?! Ха! Какая-то баба запросто может протискиваться на твою конференцию, просто потому, что хочет помахать в камеру детишкам? Елисей?! Ты себя слышишь?
— Нет, Снежа, мне совершенно не до смеха. Я хочу, чтобы все было как прежде. А ты зациклилась на этой женщине. Честно, меня это уже пугает. И поэтому еще раз предлагаю поехать куда-нибудь к морю. В конце этого месяца я смогу отлучиться с четверга по понедельник…

Но я уже не слышу мужа. В шоке зависла на том, что происходит за его спиной. И просто не могу поверить своим глазам.

7. Глава 7

— Ты притащил на мою выставку свою любовницу?! — я аж захлебываюсь от возмущения, меня колотит.

А муж, оглянувшись и заметив Ладу, тут же подхватывает меня под локоть и тащит к двери с надписью «Служебное помещение».

Из-за шока не успеваю отбиться. Мы оказываемся в темном коридоре, где с одной стороны ряд дверей, с другой — завешенные плотными портьерами окна. Темно, пахнет пылью, гипсом и краской.