— Ага, я тоже видела, — включается сестра, — как Андриевский выступал по телевизору. И меня такая гордость взяла — мой зять! Глянь.

Молодая медсестра сует мне под нос экран гаджета. На фото Елисей у стойки микрофона, с одной стороны его зам, а с другой... широко улыбаясь, аж светится Лада.
У меня от этой картины кислород в легких заканчивается, немыслимо сильно сжимается от ревности горло. И я тороплю Софью дописать и отдать мне лист рекомендаций. Не могу признаться сестре, что я потеряла не только ребенка, но еще и мужа, у которого есть постоянная любовница.

6. Глава 6

Сегодня для меня очень важный день, три мои работы представлены на нашумевшей международной выставке «Стильный авангард», тематически она оформлена как «Свет. Форма. Цвет», объединив молодых скульпторов и художников. Но мне не нравится, как смотрятся мои работы: то ли свет падает не очень удачно, то ли пьедестал чересчур высокий.
Отхожу, наклонив голову, вглядываясь в скульптуры, и внезапно натыкаюсь спиной на чью-то твердую грудь.
— Привет, любимая, — слышится жаркий шепот у самого уха, и я вздрагиваю.

С одной стороны, от неожиданности, а с другой — потому, что от звука его голоса непроизвольно прошибает током. Ужасно, когда у тебя с человеком все разладилось, а ты не можешь быть полностью равнодушной.

— Я же просила! — огрызаюсь, а сама не могу справиться с бурной реакцией на него.

Четко слышу стук бешено бьющегося сердца и гул крови в висках.

Именно из-за всех этих чувств я избегаю неверного мужа. Жду, пока он уйдет на работу. Стараюсь не встречаться по вечерам, но Андриевский в последнее время только и делает, что регулярно настаивает на совместных завтраках и ужинах.

Отхожу от него подальше, но ничего не могу поделать с тем, что в нос против моей воли ударяет сильный аромат роз. Густой и насыщенный. И меня это, как бы правильно выразиться, цепляет.

Я люблю цветы. Мне нравится получать букеты. И муж это знает.

Он стоит рядом со мной, опустив стебли вниз бутонами. И, когда он поднимает букет, приготовившись вручить, я вижу охапку алых роз. И цветов в ней, кажется, сотня.

Елисей вкладывает мне букет в руки, а я не успеваю сообразить, что не стоит его брать. Пугаюсь, пятясь и осматриваясь.

Оттолкнуть не могу. Не время и не место для скандала. Здесь много знакомых мне людей творчества. Все на нас смотрят. А Андриевский — настойчиво только на меня, причем нагло прогуливаясь взглядом по лицу и телу, как будто у нас все хорошо и нет у него никакой любовницы. Словно мы счастливы. И он хочет меня одну.

Не пойму, он что издевается?

На мне длинное вечернее платье из тонкой струящейся серебристого цвета ткани. Оно обтягивает мое тело, а сбоку от подола до бедра идет разрез, оголяя ногу. И муж мало того, что умудряется всучить мне букет, облапать глазами все открытые участки кожи, так еще кладет руку на талию и целует в щеку.

— Ты совсем с ума сошел? Что ты делаешь?

— То, что должен делать муж, пришедший на выставку талантливой жены. Поздравляю ее.
Я стараюсь быть холодной, но это его прикосновение, такое забытое и в то же время до боли знакомое… Это касание его щетины к моей щеке вызывает будоражащие вибрации. И губы: родные и чужие одновременно.

Наши взгляды зависают друг на друге.

— Ты хитрый, ловкий и изворотливый бизнесмен. Еще и юрист по образованию. Я тебе не верю.
Ткань платья слишком тонкая. Его ладонь практически касается моей кожи. Это раздражает. Но как-то не так, как должно. Мне не противно, скорее это место горит ожогом.

Он ничего не отвечает, продолжая меня рассматривать. Неловко.