— Потому что они ещё совсем юные.

— Потому что они и не собираются взрослеть, — голос мужа становится крепче стали. — У них нет и не будет никаких амбиций. Их место — на кухне. Рожать детей и смотреть сериалы. Это всё, на что они годны.

Несмотря на резкость и неуважение, с какими Расул отзывается о Лиане и Малике, в чём-то я с ним согласна. Я и сама никогда не замечала в моих девочках деловой жилки. Они из другого теста, это правда. Но делать выводы об их судьбе в данный момент, я считаю, слишком рано.

Вспоминая Камала, я могу сказать, что в нём было ещё меньше амбиций. Он был нежным и добрым мальчишкой. Ни корысти, ни подлости, ни расчётливости в нём не проявлялось. И всё же Расул ещё с самых юных лет готовил сына к суровой реальности большого бизнеса. Нанял ему лучших частных преподавателей, заранее выбрал учебные заведения. Расул был убеждён, что судьба его сына уже решена, потому что сам же её и расписал.

Но у судьбы всегда имеются свои подводные камни.

— Мы можем попробовать приложить силы, — начинаю убеждать я. — Вложиться в обучение девочек. Поверь, скоро это даст результат.

— Пока мы будем ждать результат, пройдут годы. А я уже сейчас вижу, что проку от этого не будет. Как только ты дашь слабину, они немедля сами сбегут замуж, и ещё неизвестно, за кого. Я не собираюсь рисковать. Салават Абашев — толковый парень. Лет через пять я уже смогу ему поручать какие-то дела. С его отцом мы дружны.

— И всё же они из другой семьи, — пробую я надавить на самые больные точки. — Наше дело в итоге всё равно окажется в руках чужой фамилии.

Расул нервно выдыхает. Полагаю, он и сам понимает всё, что я ему говорю.

— Другого выхода нет, — через паузу отвечает он, но совсем тихо и добавляет жёстко: — Камал мёртв. Мы не можем себе позволить жить прошлым. Мы обязаны думать о будущем.

— Но ведь мы ещё оба молоды.

Расул усмехается. Не хочет так просто признавать мою правоту. Но мы оба в самом деле ещё полны сил. Мне тридцать четыре, Расулу сорок два.

— У нас полно времени, — сильнее стискиваю пальцы на плече мужа. — Мы можем попробовать снова…

Он резко оборачивается.

— Попробовать — что?

— Родить наследника, — произнося это, я едва сохраняю равновесие.

Слова обдирают мне горло, но я чеканно выдаю их так, словно не испытываю никакого дискомфорта.

Глаза мужа сужаются до узких сверкающих чернотой щелей.

— Родить? — переспрашивает он.

— Да, — отвечаю с прямой спиной, будто кол проглотила. — Продолжателя нашего дела.

— А если получится девочка? — Расул напрягается.

Я чувствую, как становится твёрже его плечо под моими пальцами.

— Сделаю аборт, — выдаю готовый ответ, который хлещет меня раскалённым прутом по шее. — И мы попробуем снова.

— Уверенна? — теперь в вопросах мужа проскальзывает уже реальная заинтересованность.

— Да.

Делаю глубокий вдох. Жду реакции. Расул не торопится с ответом.

И тогда я решаюсь выказать последнее требование:

— Но только при условии, что Лиана и Малика не станут выходить замуж по принуждению.

— Я уже дал своё согласие, — объясняет Расул спокойно. — Как я отменю своё слово?

— Не отменяй сразу, — предлагаю я, начиная поглаживать крепкие мышцы спины Расула. — Если у нас всё получится, придумаешь какой-нибудь повод. Скажем, болезнь или ещё что-то подобное. В конце концов, уговор может быть расторгнут. Ничего страшного не случится.

— Будет скандал.

— Не будет, — мягко увещеваю я. — Зато, если всё выйдет, как надо, всё останется только для нашей семьи. Как ты того и хотел.

Несколько минут Расул сохраняет молчание. Думает, размышляет. Я предложила ему альтернативное решение, которое его не посещало, а теперь он действительно начал колебаться.