4. Глава 4. Карина

— Как прошёл день? — формально интересуется Расул за ужином.

Раиса хлопочет о подаче блюд. Елена и девочки придерживаются молчаливого этикета. Я и муж сидим друг напротив друга в разных концах длинного стола. Так принято. И задаваемые вопросы тоже — часть ритуала.

Мы — семья. Мы обязаны быть семьёй. Всегда. Даже если эта семья так жестоко и невозвратно осиротела.

— Через две недели я еду на выставку в Германию, — сообщаю я.

И вдруг запоздало понимаю, что не принимала такого решения. Слова будто бы вырвались сами, я даже расписание не поглядела. Похоже, мигрень окончательно добила меня.

Расул смотрит через стол:

— Это обязательно?

— Да.

— Хорошо. Значит, в твоё отсутствие Арслан будет вести дела.

— Нет. Он тоже едет.

Карие глаза мужа темнеют до непроницаемой черноты.

— Как это понимать?

Я мысленно обливаю металлом свой позвоночник. Не дрогнуть. Не пошевелиться. Даже ноткой сомнения не выдать голосом, насколько остро меня пронзает тревогой этот разговор.

— Речь идёт о многомиллиардных закупках, — объясняю так, чтобы Расул понял мои аргументы. А только такие аргументы ему и понятны. — Ни я, ни Арслан не имеем права доверять такое ответственное решение одному человеку.

Между мной и мужем несколько минут продолжается зрительный бой.

Формально половина компании принадлежит Расулу, вторая половина — Арслану. Однако фактически полное управление находится на мне и Сафарове. Ахмедов даже минимально не вмешивался в наши дела все прошедшие четыре года, что существует этот бизнес. Расул вообще изначально не верил, что из данной затеи что-то выгорит.

Он ошибался. И особенно сильно — последние два года, когда я направила практически все силы в рост и развитие предприятия. Работала и днями, и ночами, и даже в выходные. Для меня не существовало больше ничего настолько же важного, как добиться успеха.

Возможно, я подсознательно стремилась к нему в надежде найти хоть какое-то утешение.

Увы. Я тоже иногда ошибаюсь.

— Ладно, — вдруг заключает Расул. — Надеюсь, вы будете жить по разным номерам?

Это шутка. Гадкая и непристойная шутка с учётом присутствия девочек и прислуги.

— Разумеется, — спокойно подтверждаю я.

Мне хочется добавить: «В отличие от тебя и твоих секретарш».

Но я молчу.

— У меня тоже есть новости, — говорит Расул будто бы непринуждённо.

И я моментально настораживаюсь. Заговаривая в подобном ключе, мой супруг обычно пытается таким образом прикрыть нечто весьма неприятное.

— Я сегодня разговаривал с Зурабом Абашевым, — продолжает муж. — Он с радостью принял моё предложение заключить брак между его сыном и нашей дочерью.

За столом повисает тяжёлая, убийственная тишина. Прямо здесь и сейчас только что решилась одна маленькая судьба. Решилась жестоко и бесстрастно. Вот так — холодно, чудовищно и больно ударило по живому отцовское слово.

Я на себе испытала силу подобного удара. И никогда бы даже врагу, не то что собственным дочерям, не пожелала бы такой участи.

— Папа… — роняет Малика. — Я не поняла…

— И я ничего не поняла, — подхватывает Лиана, не слишком смело.

Их обеих только что вытряхнули будто залежалый мусор в кармане.

— Расул, — вступаю я, — пожалуйста, поясни.

Тем временем отец семейства просто принимается за еду. Он спокойно пережёвывает пищу, пока остальным присутствующим больше кусок в горло не лезет.

— Я уже всё сказал. Салават Абашев женится на нашей дочери.

— Мама… — голос Лианы начинает дрожать. — Мам, что происходит?

— Мама, я не хочу замуж… — почти плачет Малика.

Расул хмыкает:

— Не вижу радости на ваших лицах.