Алена молчит, непонимающе хмурит брови, и я подаю ей знак: давай, развивай тему. К чему это он?

— Какие поездки? — спокойно уточняет подруга.

— Да неважно. Или тут, на побережье, или за границу. Может, Маша что-нибудь говорила о том, где хочет побывать? У нас же скоро годовщина, и я хочу устроить ей сюрприз. Вот думаю, куда ее отвезти, вдруг она что-то упоминала.

— Нет, ничего такого.

— Ладно, я понял. Тогда выберу что-то на свой вкус. Все, больше не отвлекаю, хорошего дня.

Гера кладет трубку, а Алена красноречиво на меня смотрит.

— Ну что, убедилась?

И хотела бы я ответить положительно, но не могу.

Не верю, и все тут. Варианта по-прежнему два. Первый: я параноик. Второй: Алена и Герман красиво все обставили, договорились о звонке заранее и мастерски все провернули. Так, что вроде и не подкопаешься.

Как же проверить? И тут до меня доходит.

— Звони Артуру, — снова киваю на телефон.

— Зачем? — приподнимает бровь Алена.

— Я ведь так его ни разу и не видела. Он вообще существует? Хочу хотя бы услышать его голос.

— Ты совсем кукушкой поехала? — восклицает подруга. — Я же показывала тебе его фотки. И наши совместные тоже!

— Ага, а еще ты дизайнер и мастерски владеешь фотошопом, — саркастично хмыкаю я. — Ты такие фотки можешь состряпать за пять минут.

— И мужские вещи я тоже, по-твоему, фотошопом в квартиру пририсовала? — злится Алена.

Я в ответ лишь пожимаю плечами.

— Да пошла ты! — окончательно звереет подруга и вскакивает с дивана.

— А что такого? Если Артур существует, в чем проблема ему позвонить?

— Он сейчас в самолете и приземлится только через… — кидает взгляд на наручные часы Алена, — два часа.

— О, как удобно. В самолете он. Ну да, ну да.

И тут я подмечаю, какие именно часы красуются на руке Алены. Новые. И дорогие, я знаю. Видела такие, когда мы с Германом выбирали в салоне часы для меня. И подозрения снова со смаком вгрызаются в мой воспаленный мозг. Может, их приобрел Герман?

Ну, а что, мне подарил, и ей заодно. Не обделять же мою любимую подругу, в самом-то деле.

— Да, в самолете! — взбешенно продолжает Алена. — Все, Маша, с меня хватит. Я не собираюсь доказывать, что не верблюд. Я уже четко поняла: ты все равно найдешь, к чему прикопаться.

— Я не прикапываюсь, я хочу выяснить правду. Скажешь, ты бы не захотела на моем месте?

— Захотела бы, — соглашается Алена. — Вот только ты бы стала последней, кого я стала бы подозревать! Знаешь что, твои отношения с Герой меня вообще не касаются, разбирайся с ним сама. Если тебя устраивает жить с кобелем, то пожалуйста, живи сколько влезет.

Мне снова безумно хочется прокричать ей в ответ, что я не собираюсь с ним жить. Ни за что. Ведь речь не о том, что Герман ошибся, оступился и сильно сожалеет. Он цинично и хладнокровно наставлял мне рога в течение длительного времени. Какая тут семья, какие совместные ценности? Но я упрямо поджимаю губы и молчу.

— Я тебе вот что скажу, — между тем продолжает хлестать меня словами она, — та, в кого ты превращаешься из-за него, уже не та Маша, которую я знаю. Стоило ли вообще прощать своего муженька, если ты теперь готова подозревать всех и вся? И ладно всех и вся, но меня? Меня?! Я хоть раз в жизни дала тебе повод усомниться в себе? А? Хоть раз тебя предала? Нет. Мы же всегда были друг за друга горой… А теперь… — Подруга морщится и взмахивает рукой. — Я с тебя хренею! Все, я пошла. Можешь не провожать.

Алена хватает сумочку со столика и несется к выходу. Перед тем, как выйти в коридор, бросает из-за плеча:

— И еще кое-что. Когда поймешь, что зря на меня наехала, можешь даже не звонить! Если ты настолько мне не веришь, я не вижу смысла общаться. Но добрый совет по старой дружбе все-таки дам: сходи, что ли, к психологу. Или еще лучше — к психиатру. Попей таблеточки, может, мозги и встанут на место.