«Голова двигается. Наверное, врач ошибся, это же не паралич» - проносится молнией обнадеживающая мысль.

Подхожу ближе. Ноги сводит от напряжения, я бы с удовольствием присела, но это реанимация, а не трамвай. Поэтому стою, неловко покачиваясь с носка на пятку.

- Дарья погибла, - зачем-то говорю я. – Ты знаешь?

Слабый кивок, опускает веки. Он меня слышит и понимает.

- Сашк... – вздрагиваю от его хриплого щёлканья.

- Я забрала его, он у твоей мамы.

Снова кивок и глубокий выдох облегчения, будто с него сняли бетонную плиту.

Потрескавшиеся губы расходятся в злом оскале:

- Лучше бы я умер...

Меня подбрасывает от возмущения. Как же это на него похоже. Это так легко и эгоистично – взять и умереть. Просто хоп, и тебя нет! Выключили... А вы - топчитесь, как хотите, и разбирайтесь без меня.

- Не смей так говорить, - злобно щурю глаза. – У тебя есть сын, и ты ему нужен. Мать без тебя не сможет тянуть бизнес...

У него будто что-то откликается внутри. Упирается затылком в подушку, хочет оттолкнуться и подняться. Слабо шевелит рукой и мычит.

Потом, устав от этого простого движения, в отчаянии отворачивается от меня и устремляет взгляд в стену.

- Вика, прости... Я...

- Об этом потом. – Прерываю его, не готова слушать сейчас оправдания, не хочу. Это и так тяжело, а в исполнении инвалида – тем более. - Глеб, тебе нужна реабилитация. Нужно лечение. А ещё деньги и немалые. Дай мне доступ к своим счетам. На работе к кому обратиться? Ты же знаешь, Нина в финансах ничего не понимает... Может быть продать что-то? Глеб, это нужно срочно сделать!

Говорю твёрдо и быстро, не пуская жалость в сердце. Но сама понимаю, как важно, чтобы Глеб сейчас помог спасти себя.

Хитрый Илья Сергеевич не зря меня сюда затащил - без денег Глеб обречен. Первые дни после травмы – самые важные, и вот их-то и не стоит терять. Вешать на мальчишку, кроме бабки с особенностями развития, ещё и лежачего отца – это слишком.

- На фирме нет свободных денег... У меня тоже нет, – слабо сипит и ещё дальше отворачивается от меня.

- То есть, как нет?

- Все в товаре - в тканях, фурнитуре...

- Подожди, а твой личный счёт? Где твои накопления?

– Вика, оставь меня, – громко сглатывает и вновь устремляет взгляд в потолок. - Мне ничего не надо. Я хочу сдохнуть, ты не понимаешь?

Отшатываюсь, как от пощечины. Он сейчас издевается надо мной?

Обхожу его кровать, подхожу с другой стороны, наклоняюсь и злобно шиплю прямо в лицо.

- Ты выживешь, ты встанешь на ноги. А потом я тебя убью! Я не позволю тебе сдохнуть легко и просто... Даже не надейся! Не хочешь помогать? Да пошел ты...

- Я не могу...

Отворачиваюсь и иду к выходу, срывая на ходу синий хлипкий халатик. Меня трясёт от злости.

Не хотела этого, видит Бог! Но, похоже, придется звонить Нине.

Словно услышав мои мысли, телефон исполняет трек Инстасамки. Но почему-то мне не хочется сейчас танцевать.

Нехорошее предчувствие обжигает внутри, как кипятком.

12. 12. Это слишком много

Нехорошее предчувствие обжигает внутри кипятком.

Просто так свекровь не позвонит - значит, что-то случилось.

- Виктория, ну как? – ко мне бросается Илья Сергеевич, но я лишь машу рукой. Мол, потом...

Отхожу к окну и прижимаю трубку к уху.

- Да, Нина Михайловна... – сердце колотится где-то в горле, первая мысль – что-то случилось с Алексом.

- Вика-а-а-а, - слышу безучастный голос, - за что ты так со мной, девочка? Я всегда была к тебе добра... И сколько раз говорить тебе, просто Нина...

Свободной рукой с облегчением облокачиваюсь на подоконник, но я бы с большим удовольствием сейчас свела пальцы этой руки на горле этой манерной истерички.