Вскакиваю с кресла, оглядывая себя с ног до головы.

Я так и уснул, не раздеваясь?

Раньше, когда случалось подобное, Маша всегда заботливо укрывала меня пледом. Раздеть пыталась…

Сейчас же – я словно бомж с вокзала.

Рожа помятая. Опухшая. Галстук висит где-то у пупка.

Но хуже всего то, что я никак не могу взять себя в руки. Осознание, что скоро мой сын закричит, сделает свой первый вздох в этом мире, парализует дыхание.

Кипятком обдаёт.

Матери решаю не звонить. Хватит с меня её нотаций.

Поэтому наспех выпиваю кофе, прыгая в автомобиль. Выезжаю с сонного двора.

− Как она? – Ловлю врача в коридоре.

− Скоро. Ожидайте. – Кивает на кресла.

Складывает губы в плотную линию, разворачиваясь на каблуках. Уходит.

Я же не могу успокоиться. Прислушиваюсь к каждому шороху. Жду.

Медсестра, которая вьётся вокруг меня, беспрестанно предлагая то кофе, то успокоительное, выводит из себя.

В коридоре тишина.

И я даже думаю её убрать, чтобы проскользнуть за дверь. Послушать.

Там же мой сын…

− Артём Леонидович? – Доктор появляется из ниоткуда.

Ловит меня за рукав пальто. Улыбается. А у самого глаза беспокойные.

− Что?

− Поздравляю, у вас – сын. Три восемьсот, пятьдесят два сантиметра. Сейчас его осмотрят, и через полчаса проведу вас в бокс.

Выдыхаю. Пульс частит. Дыхание сбивается.

В душе растёт что-то огненное. Горячее. Бьёт через край. Обжигает.

И я понимаю, что так выглядит счастье.

То самое, неподдельное. Первобытное. Простое, но такое желанное.

Сын. Три восемьсот.

Разве можно было предположить? Но я рад.

− Хорошо. – Лепечу вдогонку уходящему врачу.

Понимаю только потом, что даже не узнал о состоянии Таисии. Морщусь.

Нехорошо получилось.

Но ладно. Она молодая, здоровая.

Что с ней станется?

Набираю номер матери. На часах шесть утра.

Долго сомневаюсь, но решаю всё-таки разбудить. Она меня потом с дерьмом съест, если узнает.

Проклянёт.

− Алло? Тая? Как она? – Первым делом выдыхает, схватив смартфон.

Дышит часто. Тяжело. Ото сна.

− Нормально. У нас сын, богатырь. Всё хорошо. – Суечусь.

Воспоминание, что так и не узнал у доктора о здоровье любовницы, царапает душу. Гложет нехорошими предчувствиями.

Всё-таки, у него взгляд был такой…

Да ладно…

− Я сейчас приеду. – Отбивает вызов.

Оставляет меня один на один со своими чувствами. Мыслями.

И я волей-неволей возвращаюсь к беспорядку на фирме. Понимаю, что всё лежит на поверхности.

Как буёк.

Надо только потянуть. Распутать ниточку.

Падаю в кресло. Потираю пальцами переносицу.

Я не привык демонстрировать эмоции. Так что, наверное, кажусь спокойным.

Но это не так. Обман.

Никак не могу успокоиться после вчерашнего звонка Колесникова.

Сцепливаю зубы, дыша как раненый зверь. Понимаю, что он не просто обошёл меня на повороте. Честно.

Он знал, что в моём контракте с Тимирязевым что-то не так. Знал, или сделал, чтобы так получилось?

Да ну. Не мог же кто-то. Бред.

А если нет?

Но это значит…

Чёрт… Сто процентов…

− Алло, Евгений? – Едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться. Голос хрипит.

А ещё жилы внутри выкручиваются от злости.

− Слушаю вас, Артём Леонидович. – Начальник службы безопасности как всегда, собран.

Не важно, сколько на часах, шесть утра или шесть вечера. На посту. И плачу я ему хорошо.

− На фирме крот.

− Кто? – Короткий вопрос.

Обстоятельный. Нет ответа.

− Это тебе и предстоит выяснить. Но это тот, кто имеет доступ к документам.

− Понял.

− Не торопись. Работай аккуратно. Мы не должны его спугнуть.

Убираю смартфон в карман. Слышу цокот шпилек по паркету. И слишком приторный аромат парфюма, ползущий по коридору извещает, что матушка уже прибыла.