- У меня три платья. Одно из них пошито за деньги моей матери. Второе я сшила сама, когда училась. Третье – свадебное. Оно и так висит в гардеробной, - пожимаю плечами.

С полминуты царит тишина. Потом Адам глубокомысленно изрекает.

- Я в ахере с собственной семьи.

На него бросаются родители, а у меня появляется шанс сбежать из столовой.

Я словно несу огромный камень на плечах. Хочется сгорбиться, присесть, а потом и упасть на пол. И больше никогда не шевелиться.

Зачем я так привязалась к Джерарду? Я ведь сейчас из наших отношений даже вспомнить что-то доброе не могу! Только моменты облегчения, когда он возвращался с работы, и я понимала, что он не будет меня трогать, а пойдёт резаться в карты с Ормонтом, или охотиться с отцом.

Иду в наши покои, где оглядываюсь. С каким-то опустошением внутри понимаю, что собирать мне практически нечего. Два платья, туфли. Наплечную сумку с моими зельями.

Жаль, что не существует зелья бесчувствия. Я бы точно научилась такое варить!

Мои печальные мысли прерывает стук в дверь. Стук? Кто в этой семье умеет стучаться в дверь?

Когда в комнату входит Адам, я на мгновение задерживаю на нём взгляд. Интересно, его выбрал дракон, потому, что он такой здоровенный? Или он такой здоровенный, потому, что его выбрал дракон?

- Каролина, вам не нужны мои извинения, - он по-хозяйски садится на кровать, - но я прошу прощения за свою семью. За всю боль, что они вам причинили.

- За всю? – скептически поднимаю бровь, но не хочу раздувать ссору, - ладно. Спасибо вам. За человечность.

Начинаю складывать платья, и одновременно кошусь на гостя. Он никуда не собирается уходить.

- Отец обмолвился, что вы хотите преподавать в Блэквелле, - вдруг начинает он.

- Да, но я не собираюсь с вами это обсуждать!

- Вы похожу на маленькую шипящую кошечку, когда злитесь.

Застываю, теперь уже отводя от него взгляд. Серьёзно?

- Избавьте меня от подобных сомнительных комплиментов, господин, - произношу с нажимом, пытаясь притулить платья в сумку со снадобьями.

- Попробуйте, Каролина. Я думаю, что у вас получится.

- Спасибо, - пытаюсь тащить сумку к выходу, - желаю всего наилучшего.

- Подождите. Я прикажу подать вам экипаж.

- Нет, не на… до…

Он подходит ужасающе близко. Мне одновременно неловко, и очень щекотно где-то в груди. От Драконорождённого так и веет животной силой. Мощью, несравнимой с мощью обычных людей.

В этот момент в комнату влетает Джерард.

2. Глава 2. Я директор этого цирка

- Что же, я вижу то, что и ожидал, - скалится мой пока ещё супруг, - и после этого вы будете говорить, что мне показалось?! Да между вами искрит, как в грозу!

- Ты тоже заметил? – внезапно говорит Адам.

Джерард так хочет что-то сказать, что аж задыхается!

- Джерри, это неправда, - бросаю на его старшего брата убийственный взгляд, - у господина Боллинджера… просто… специфическое чувство юмора!

- Может, дело в том, что ты специфическая шлюха?! – брызжет слюной Джерард, - клюёшь только на драконью кровь?!

У него выражение лица стервенеет настолько, что он перестаёт походить на человека. Мне страшно находиться с ним в одной комнате!

- Брат, ты за мгновение от разбитого хлебала, - предупреждает Драконорождённый.

Мне здесь только мордобоя не хватало! Пока они спорят и разъяряют друг друга ещё больше, выскальзываю из комнаты, тарабаня пузырьками в сумке. А на душе не кошки скребут – гарпии дерут! Как может Джерард так говорить обо мне? Оскорблять?

- Куда понесла?! – орёт вслед Джерри, - я ещё не осмотрел содержимое!

Следует звук удара, словно кто-то впечатал кулаком в сырое тесто. И зразу после него – неповторимый стук падающего на пол тела. Я замираю, медленно и испуганно оглядываюсь. Неужели Адам и вправду ударил собственного брата…?