Выхода нет. Никогда не было. Я ненавижу себя за всё это. За то, что терплю. За то, что живу в нелюбви, хоть и вынужденно. За то, что, мечтая о ребёнке, обрекаю себя на жизнь с таким человеком.

Выскальзываю из туфель, высовываю ступни так, чтобы лишь их было видно из-под платья. Джерард удовлетворённо кивает и шарудит рукой в брюках, довольно постанывая.

Мои нервы на пределе. Прячу лицо в коленях, лишь бы не видеть этого унижения. Когда чувствую на пальцах ног и ступнях горячие капли, успеваю поймать единственную искру радости оттого, что это закончилось.

Мы с Джерардом ни разу не были близки. Он ни разу не настаивал. Три года в браке, но я до сих пор невинна. Он делает лишь вот это. Единственное, что ему нравится.

Через минуту хлопает дверь – он ушёл. Но ещё минут десять я не двигаюсь. Только давлюсь слезами, не понимая, как могла докатиться до такого позора.

Плачу. И задаюсь в сотый раз вопросом: зачем Джерард женился? Как человек с драконьей кровью, он не является Драконорождённым, но таким может родиться его ребёнок от истинной. Но он не хочет становиться отцом. И отбирает у меня возможность стать матерью!

Вязкие капли на ступнях уже остыли. Мне противно туда смотреть. Обычно я прячу рядом под покрывалом полотенце, чтобы, когда Джерри уснёт, вытереться и сходить искупаться. Сегодня даже возможности подготовиться не было…

Никак не получается унять слёзы. Хоть всё было предсказуемо, и я давно привыкла… Но до сих пор не понимаю – за что?! Ведь я верная жена, и отношусь в Джерри с почётом и любовью! А он разбивает моё сердце, снова и снова…

Так и не сумев унять плач, сползаю с кровати. Вытираю ступни накидкой с кресла, и в сердцах швыряю её на пол. Надо подумать о чём-то другом. О том, что меня отвлечёт, что успокоит страдания.

Раньше в сложные моменты я думала о племяше. Мой Терри… Только теперь от мыслей о нём мне лишь тяжелее! Он был самым весёлым, любопытным мальчиком на свете, пока его не свалила кошмарная болезнь, от которой он слёг буквально за недели.

Чёрная астма. Терренс буквально задыхается, пока мои мать и сестра поят его травками-муравками. Мой малыш страдает, пока Джерард делает со мной вот это! Вместо того чтобы искать лекарство, сестра заливает горе. А Джерри, вместо того, чтобы поддержать моё стремление попасть в Блэквелл в качестве преподавателя и найти лекарство, высмеивает меня! Позволяет своей родне унижать меня! И сам смеет поднять на меня руку…

Достаю из тумбы заранее сваренное зелье. Аккуратно приподнимаю юбку, чтобы не вымазать её в этой дряни, и выхожу в коридор. Зажжённые масляные светильники не дают утонуть во тьме, пока я иду к купальням.

Поместье овито тишиной, но именно возле купален я слышу шум. Кто-то идёт! Как можно тише шлёпаю босыми ногами, забегая в узкий коридорчик купальни. Темно, хоть в глаз стреляй. Сразу прислоняюсь к стене, и пытаюсь с нею слиться.

Но дверь открывается сразу же, и в купальню входит Адам, гвоздь сегодняшнего вечера. Он зажигает магический светлячок, подходит к раковине, и одним движением закатывает рукав рубашки.

Только его тут не хватало!

- Что за дерьмо?! – он рассматривает запястье.

Я вижу его выражение лица в зеркале над раковиной. Великий Драконорождённый в ярости? Уф, надеюсь, он меня не заметит… Этим «чудесным» вечером мне только злого дракона не хватает!

Делаю крошечный шажочек в сторону. Босая ступня касается пола беззвучно, но Адам всё равно что-то улавливает своим нечеловеческим чутьём. Рывком оборачивается. Секунд пятнадцать мы просто смотрим друг на друга.