Кусаю губу, пристыженная, потому что не сомневаюсь в том, что он тоже чувствует этот беспредел. Сама не понимаю, как это произошло. Не извиняться же мне?!

— Так правильно? — спрашиваю вместо этого где-то в районе его шеи.

— Сгодится, — звучит хрипло.

Трогаемся с места, выезжая за ворота.

Вокруг приличная темнота, так что я ничего толком не вижу.

До места добираемся за пятнадцать минут, не больше, и как только останавливаемся во дворе белого трехэтажного особняка, я получаю отрывистую команду:

— Слезай.

 — Можно и подружелюбнее себя вести! — ворчу, расцепляя руки.

Спрыгнув на землю, быстро поправляю сарафан, отмечая, что сам грубиян слезать не спешит.

Сжав одной рукой руль, резко проводит второй по коротким волосам и еле заметно морщится. 

— Феодор!  — раздается веселый женский крик, и мы одновременно поворачиваем головы на звук.

— Феодор? — проговариваю вслух, глядя на то, как, из распахнутой парадной двери дома появляется миниатюрная блондинка в микроскопических разноцветных шортах и топике из того же комплекта. 

Радостно хлопнув в ладоши, направляется к нам, босиком пересекая закатанную в бетон и освещенную фонарями площадку. Ноги у нее - мечта многих,  белые выгоревшие на солнце волосы и идеальным загар по всему телу. Все это очень сочетается между собой, и особенно сочетаются с ее хорошеньким лицом. 

Дернув за лямку под своим подбородком, снимаю шлем, вручая его садовнику. Вешает на руль, бросив на блондинку взгляд исподлобья. Быстро стягиваю с себя олимпийку и вручаю следом.

Шагнув в сторону, позволяю златовласке с разбега повиснуть на шее парня, который встает ей навстречу. Склонившись, позволяет быстро поцеловать свои губы, неловко вставив между их телами расписанную до локтя руку с зажатой в кулаке олимпийкой. 

— Жду курьера! — тараторит блондинка на сносном английском. — Ты сказал, что не придешь…

— Передумал… —  по-русски отвечает он, приобняв ее талию свободной рукой.

Кусая губу, пялюсь на его загорелый, увитый проступающими венами кулак, а потом вглядываюсь в его смуглое лицо. Черные как ночь глаза смотрят в мои. Молча смотрим друг на друга, пока девица покрывает его щеки торопливыми поцелуями, не переставая болтать и мешать в одном котле русские и английские слова.

Низ моего живота скручивает в секундном чувственном спазме такой остроты, что мне приходится сжать бедра, так как до меня мгновенно доходит, что конкретно он прячет там, за своим кулаком! И он знает, что я об этом знаю!

Медленно опустив глаза, смотрит на свои кеды, и я отчетливо вижу, что его щеки становятся красными!  

Мгновенно теряюсь, краснея в ответ и быстро переводя взгляд на собственную обувь. 

Боже…

Я чувствую влагу в своем белье. И это громадный сюрприз, потому что мужская эрекция для меня совсем не волшебная палочка, от которой я бы могла завестись в течение трех секунд. Чтобы возбудиться в ответ на эрекцию Егора, нам, как правило, требуется хоть какая-нибудь прелюдия. А тут…

Переминаюсь с ноги на ногу, не решаясь поднять глаза. Мне кажется, что все происходящее у меня в голове, отчетливо написано на моем лице. На его месте я бы тоже этого не делала, потому что у него такая же самая беда.

— Я Ева, — представляется блондинка.

 — Кхм, —  стараюсь смотреть только на нее. —  Я То-ня.

— То-ня, —  повторяет, окинув меня беглым взглядом.

— А я его кузина, — сообщаю на английском, миролюбиво улыбнувшись.

Чувствую, просто до зуда под кожей чувствую, как печет центр моего лба, но упорно смотрю в лицо блондинки, запрещая своим глазам сдвинуться выше хоть на миллиметр!