Этот ответ не особо проясняет ситуацию, но прежде чем успеваю задать уточняющие вопросы, ко мне обращается довольная Женя:

— Вот и хорошо. А то у тебя вид такой, будто завтра война.

— Нет! — заверяю я, принимаясь за свою курицу. — Мне все очень нравится.

— Нам тоже было по восемнадцать лет, мы все понимаем, — взмахивает рукой Светлана.

— Двадцать, — поправляю на автомате и опять смотрю на своего молчаливого гида. С целью поддержания диалога, спрашиваю.  — Так ты совсем не ешь мясо?

После секундной задержки снова поднимает глаза, и я почти уверена в том, что перед этим он посмотрел на мои губы. Это вороватое касание очень похоже на очередной щипок, которым до этого он наградил мою грудь.

Быстро сменив траекторию, смотрит в тарелку и, откашлявшись, говорит:

— А что, у понятия “вегетарианец” есть несколько смыслов?

Врожденная хрипотца этого голоса опять ударяет по моим слуховым рецепторам. Чувствую, как по щекам ползет краска, а на моем лице это особенно очевидно. 

Игнорируя галдеж за столом, смотрю на его опущенное грубое лицо, буркнув:

— Вечно путаю вас с фруторианцами.

В ответ он подхватывает со стола тарелку и встает из-за стола. Не оценив мою шутку, бросает на ходу:

— Через полчаса жду тебя на улице.

Пройдя на кухню, счищает остатки ужина в мусорное ведро и опускает тарелку в посудомоечную машину, после чего молча скрывается в коридоре.

Отцепив глаза от подтянутой, одетой в серые штаны задницы, перевожу его на присутствующих. Они поглощены едой и друг другом и, судя по всему, для семейства Немцевых нет ничего необычного в том, что один из них только что по-английски покинул помещение.

Сделав глубокий вдох, смотрю на настенные часы, решая не опаздывать, потому что не уверена в том, станет ли он меня ждать. Быстро сметаю содержимое своей тарелки и, наклонившись к сестре, уточняю: 

— Справишься без меня?

— Вполне,  — с набитым ртом отвечает она. 

— Мам, можно я с ними поеду?— спрашивает Алекс, подрываясь из-за стола.

— Через пару лет, — спокойно обламывает Женя, поворачиваясь ко мне. — Запиши наш адрес на всякий случай. 

Киваю и быстро вбиваю заметку в свой телефон.

Спустя пять минут, крашу губы алой помадой, пританцовывая у зеркала в ванной. 

Я все еще жду ответа от Егора. Честно говоря, я уже немного злюсь. Расхаживая по комнате, делаю ему видеодозвон. Выдерживаю ровно семь гудков и сердито жму отбой. Я не сгораю от желания сию минуту услышать его голос, я сгораю от желания потребовать объяснений. Раздумываю о том, чтобы написать его сестре, с которой мы отлично поладили, как и с его родителями, но решаю оставить это на крайний случай.

Перебросив через плечо цепочку сумки, просовываю ноги в свои пробковые “Майклы Корсы”.

На улице тихо и быстро стемнело, воздух прохладный и свежий. Такого свежего воздуха я не нюхала уже тысячу лет, возможно в жизни здесь, на Кипре, есть больше преимуществ, чем мне кажется. 

Прикрыв за собой выкрашенную в синий входную дверь, останавливаюсь на круглой ступеньке маленького крыльца и осматриваю хорошо освещенную территорию перед домом.  

Знакомый долговязый силуэт вижу у гаража, рассчитанного на две машины. 

Стоя ко мне спиной, ждёт пока поднимется автоматическая дверь. На нем все те же серые штаны, но вместо футболки — рубашка в желтую полоску. Одежда на нем сидит свободно, но ничего не скрадывает. У него достаточно широкие плечи и пропорционально узкие бедра. Короче говоря, фигура у него что надо.   

Поправив высокий хвост, направляюсь к гаражу, наслаждаясь тем, как вечерний прохладный  воздух гладит мои голые ноги.