Вера махнула рукой и прошла в спальню. Бабушка, к счастью, поняла, что не нужно ее преследовать. Несколько минут Вера еще слушала за дверью глухое бормотанье, а потом дверь соседней комнаты скрипнула – судя по всему, Маргарита Михайловна пошла спать.

Вера выдохнула и со счастливой улыбкой повалилась на постель. Уставилась невидящим взглядом в белый потолок, вновь и вновь проматывая в памяти прекрасный вечер.

Владислав отказался забирать пиджак.

- Будет повод приехать к тебе снова, - с загадочной улыбкой обронил он и поцеловал самые кончики ее пальцев, когда они прощались.

Вера затаила дыхание. Это простое, безыскусное прикосновение ощущалось интимнее самого горячего развязного секса. Впрочем, тут она не могла похвалиться особым опытом, потому что бывший муж был также застенчив, как Вера, а сама она узнавала о радостях любви из романов, почитывая на досуге не только высокопарную классику.

Что заставило ее вспыхнуть, казалось, до кончиков волос – так это его взгляд исподлобья, который Владислав бросил на нее, наклонившись поцеловать руку. Вера действительно не обладала богатым опытом, но каким-то особым женским чутьем она поняла, что этот взгляд, наполненный вязким томлением и интересом, будит в ее теле горячий отклик.

И правда, они оба уже давно не были детьми. И была бы Вера смелее, то взяла бы инициативу в свои руки. Самым невинным вариантом казалось просто поцеловать его, прикоснуться губами к губами. Ну а другой, более раскрепощенной версией событий стала бы закономерная ночь, проведенная вместе в каком-нибудь отеле. Вера могла бы ощутить, как твердая плоть вонзается в нее, как сильные руки удерживают ее хрупкое тело в объятьях, а эти мягкие губы заглушают стоны…

Она ничего не сделала. Просто отпустила его, не желая идти на сделку с совестью. Владислав, уходя, кинул на нее странный взгляд и произнес:

- Еще увидимся.

И это был не вопрос, а утверждение.

И теперь Вера лежала на своей постели, чувствуя, как в груди, подобно клубку змей, сплелись самые разные чувства: возбуждение, которое он разбудил в ее, казалось бы, сухом и скованном теле, и чувство вины.

Она не должна была всего этого ощущать. Ведь умерший муж… Или за эти пять лет уже можно было отпустить прошлое и пытаться двигаться дальше?..