– передать самолеты старых конструкций из авиаполков, имеющих двойной комплект самолетов, в формируемые авиаполки;

– перебазировать на запад авиацию внутренних военных округов;

– возвратить с полигонов зенитные части;

– завершить реконструкцию и новое строительство ряда аэродромов (не обязательно всех, недостроенные аэродромы можно было оборудовать как ложные);

– выполнить мероприятия по маскировке аэродромов и обустройству ложных аэродромов;

– рассредоточить авиацию (вспомним текст Директивы № 1 от 21 июня – «перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать»).

На очереди описание возможностей и предполагаемой роли советских укрепленных районов на новой границе (так называемая Линия Молотова). В литературе можно встретить совершенно разные характеристики этих укрепленных районов, от «непреступная и непробиваемая линия обороны» до «набор долговременных огневых точек, не связанных между собой и легко преодолевающихся штурмовыми группами противника». Истина, как всегда, лежит где-то посередине.

Рассмотрим типичный укрепленный район – Владимир-Волынский. Ему давалась такая характеристика:

«Во Владимир-Волынском УРе также была оборудована полоса обеспечения глубиной от 1 до 4 км, включавшая в себя десять батальонных районов полевого типа, построенных вдоль правого берега Буга. Готовность – 80–90 процентов.

Главная полоса обороны УРа была оборудована долговременными сооружениями только на 30 процентов. Из намеченных к строительству 7 узлов обороны с общим количеством 25 опорных пунктов к началу войны построили, и то не полностью, только 4 правофланговых узла обороны, в которых из 13 запланированных опорных пунктов было построено 8 опорных пунктов с общим количеством 97 долговременных сооружений, но были вооружены и заняты гарнизонами только 61 дот»[97].

А вот что такое батальонный район:

«В каждом батальонном районе в полосах обеспечения укрепленных районов было построено по 130–135 оборонительных сооружений полевого типа, преимущественно дзотов и траншей, и по нескольку дотов. В числе сооружений каждого района имелось: 3–4 железобетонных каземата для 45-мм пушек и станковых пулеметов; 6–9 дзотов – полукапониров для станковых пулеметов; 6 противоосколочных пулеметных гнезд; 12–15 скрывающихся огневых точек (СОТ); 6 противоосколочных окопов для 45-мм и 76-мм пушек; 3 НП для комбатов; 24 КПН для командиров рот, батарей и взводов; 36 стрелковых окопов на отделение с одеждой крутостей; 9 гранатометных и 15 минометных окопов; 9 – 10 легких и 3 тяжелых убежища (ЦАМО, ф. 131, он. 210370 с, Д – 61, л. 65)»[98].

Мы видим, что бетонные сооружения составляют лишь небольшую долю от общего количества, основная часть сооружений – полевого типа.

Владимир-Волынский УР имел в своем составе на 1 июня 1941 года 2085 человек, 338 станковых пулеметов, 151 ручной пулемет, 16 пушек 107, 122-мм, 10 76-мм пушек, 42 45-мм пушек, в его состав входило 4 артиллерийско-пулеметных батальона и два артиллерийских дивизиона. Штатная численность укрепленного района при этом составляла около десяти тысяч человек. О том, как должно было происходить развертывание укрепленного района до штатной численности, можно проследить на примере Брестского УР:

«Из трех пулеметно-артиллерийских батальонов численностью по 350–400 человек проводилось развертывание пяти батальонов по 1500 человек каждый. Рядовой состав для их формирования только начал прибывать, а офицерский состав поступал из артиллерийских частей округа, в частности 66 офицеров из 4-й армии. Прибывший на укомплектование формируемых батальонов необученный личный состав включался пока в состав 16, 17 и 18-го пулеметно-артиллерийских батальонов»