— Разве это я безрассуден? Вы же клялись, что не причините зла ни единому ребёнку!

Да, я дала такую клятву после смерти первенца. Правду говорят, канцлер знает всё, что происходит в Вудстилле.

— Пусть умрёт после родов, — ответила я, резко поворачиваясь вокруг себя. — Беременная женщина одной в могиле, так говорят в народе? Родильная горячка примирит нас.

— Вы мстительны. И злобны, ваше величество. Именно это мне в вас и нравится, — канцлер поцеловал мою руку и попятился, пока не смешался с толпой.

Я потеряла его лукавый бесовский взгляд. О Боги, зачем вы меня искушаете? Хотите, чтобы я сдалась или приняла страдания? Я готова, но только не мои дети.

Не они. Их я буду защищать, даже если в конце концов меня как ведьму придадут спасительному огню!

— Не делай этого! — прошелестел голос Эсмонда. Он всегда был моим защитником, но по этому пути я должна пройти одна.

Не позволю ему замараться вместе со своей королевой.

— О чём вы так долго танцевали с канцлером, моя королева? — спросил Анкильд, когда я села около него по правую руку. — Планируете моё свержение? Может, вы оба государственные преступники?

Констанция засмеялась и отпила воды из бокала, в которые обычно наливают вино.

— Что вы, моя любовь! — улыбнулась я им обоим. — Лорд Фарман рассказывал о том, насколько искусная вышивальщица леди Констанция. Я бы хотела пригласить её завтра к себе, чтобы мы посоревновались. Вы же не против, ваше величество? Вот и хорошо. Завтра мы чудесно проведём время, моя дорогая. Воистину жаль, что вы больше не моя фрейлина.

***

— Леди Констанция, благодарю, что вы пришли, — улыбнулась я, когда соперница переступила порог моих покоев.

По моему приглашению. Но я сделала вид, что все слова, произнесённые мною во время пира, были всего лишь милой шуткой и вовсе не обязывали леди следовать моей просьбе дословно.

— Я не могла иначе, ваше величество, — проговорила она и с достоинством поклонилась. Вот чего не было в прошлых пассиях Анкильда, так это достоинства и умения себя вести так, словно уже являешься королевой.

В Констанции эти качества проявились, только когда она понесла. Я придирчиво осматривала её, но не замечала признаков бремени. Ни бледности лица, ни состояния дурноты, присущего первым месяцам, ни плавности движений и инстинктивного стремления уберечь себя.

С королём она была такой же весёлой, а временами и задумчивой, как и раньше. Лишь со мной Констанция стала вести себя, чуть более дерзко.

— Присаживайтесь к нам, мы как раз начали вышивать покров на алтарь Богини Охоты. Успеем к открытию зимнего гона, — улыбнулась я.

Это было серьёзным испытанием для опытных вышивальщиц, не то что для той, кто не утруждала себя рукоделием. Но моя месть была совсем не в этом. Мне была необходима её кровь на полотне, чтобы узнать наверняка мальчика она носит или девочку.

Жрица Богини-Матери обещала мне дать ответ. Сама я к такому не прибегала, потому как ритуал мог оказаться небезопасным для плода, ранее я бы не сделала такого и с прочими, но теперь жалость иссякла и умерла.

Если Констанция носит мальчика, то дни моего королевского величия сочтены. Я пока была не готова облечь даже мысленно свои намерения в слова, но твёрдо знала, что когда час придёт, не дрогну.

От Богов не спастись, их предсказания всегда точны. Анкильд, конечно, король могущественной страны, но и он подвластен Небесам.

Я думала так, наблюдая за соперницей исподволь. Она заправила нитку в иголку, делала всё нарочито медленно, вероятно, тянула время, даже воспользовалась напёрстком, хотя для тонкой работы он не годился, а только мешал.