***

Ела я нарочито долго, будто оттягивала неизбежное начало своего рассказа, а может, подбирала слова. В конце концов я все же собралась с духом и, отложив вилку, начала:

— Мое имя и в самом деле Анна, а настоящая фамилия Громова. Про Батори я придумала, когда меня арестовал тот полицейский. И дома у меня никакого нет. В самом деле. Потому что я не из вашего мира, — на одном дыхании выпалила я.

Бэдфорд, до этого просто смотрящий из своей половины гостиной, как-то нервно дернулся.

— Как понимать не из моего мира? Иносказательно? Вы из низшего полусвета? Так об этом можно было бы и так догадаться.

— Нет, — категорично заявила я, вскакивая со стула и от нервов начиная расхаживать из стороны в сторону. — Из другого времени, мира, планеты. Я не знаю, как это объяснить, но еще неделю назад я жила на Земле, где нет магии. Никакой. Нет домов, в том понимании, что вкладываете вы. Там все не так.

— Звучит бредом. Может, вы и в самом деле сумасшедшая? — Бэдфорд задумчиво почесал подбородок. — Нужно было спросить у капитана, не сбегали ли больные из лечебниц.

Я резко остановилась и обиженно надула губы.

Так и знала ведь, что ничего толкового не выйдет из этого разговора. Мне никто не поверит.

— Я летела на самолете отдыхать в другую страну, — попыталась я продолжить, но опять наткнулась на непонимающий взгляд рьена. — Самолет — это такой большой летающий по воздуху экипаж, для перевозки людей.

— А говорите — магии нет, — отозвался он. — Вы выдумщица, каких поискать, Анна.

— Если бы я могла доказать, я бы это сделала, — выдала я и вновь принялась измерять комнату шагами. — Но когда меня выбросило в ваш мир, я оказалась в порту, не имея при себе ничего, кроме одежды, что была на мне, туфель и пары сережек.

В этот миг я пожалела, что не имела привычки таскать всегда в руках телефон. Вот это чудо техники точно бы стерло ухмылку с лица рьена. Пара видео с тик-тока взломала бы ему мозг.

— Украшений я на вас не видел, — мужчина сел ровнее на своем стуле. — Хотя еще в первый день заметил, что ваши уши проколоты.

— Серьги пришлось обменять на платье и деньги, чтобы как-то выжить, — произнесла я. — Но вспомните, вы ведь сразу заметили, что со мной что-то не так. По туфлям, по набойке.

От нетерпения что-то доказать, я присела на корточки, расстегнула тоненький хлястик и сняла с ноги уже изрядно потрепанную туфлю на небольшой шпильке сантиметра в четыре. Допрыгав на одной ноге до Бэдфорда, выдала:

— Вот, взгляните. Разве у вас такие делают? Видели хоть что-то подобное у местных дам?

Бэдфорд взглянул на меня недоуменно.

На меня, на туфлю, снова на меня.

— Как вы этом ходите?

— Дело привычки, — пожала плечами я. — Каблук — дело такое.

— Я не об этом. Они же не ограждают от холода!

— Если вы об этом, то это тоже дело привычки. Вы меня еще не видели, когда мне было шестнадцать. В мини-юбке, без шапки и на морозе — обычное дело.

— Точно — больная, — сделал очередной вывод мужчина, но туфлей проникся. Долго вертел, крутил из сторону в сторону, пока не спросил:

— Есть еще что-нибудь из необычных вещей? Я бы посмотрел. — Взгляд мужчины как-то недвусмысленно скользнул по моей фигуре.

— Панталоны не дам, — почти рявкнула я. — Туфли должно хватить.

Бэдфорд хмыкнул и вернулся к созерцанию обуви, заинтересовавшись названием фирмы:

— А это что за письмена? Язык мне неизвестен.

— Это моя родной язык, — пояснила ему я и поковыляла обратно к своему стулу. — К слову, это еще одна загадка. Я не понимаю, как и почему оказалась здесь, но ваш язык мне ясен. Будто кто-то специально вложил его в мою голову.